— Ты прав, — задумчиво проговорила Мария. — Что-то тут не так. Насколько нам известно, у Кристины нет ничего общего с Хаузером, кроме того, что она раз в неделю убирала у него в доме. И мы видели, как изуродован труп. На это нужно время. И сделали это сознательно, явно хорошо заранее подготовившись… В преступлении заложен какой-то смысл. Послание. А судя по твоему рассказу, когда Кристина убила Раухе, это был отчаянный поступок — долго сдерживаемый ужас выплеснулся, обретя форму паники и ярости. Явный аффект. Убийство же Хаузера, совершенно очевидно, спланировано. Хладнокровно.

Фабель кивнул:

— Я тоже так считаю. Опять же вспомните ее приступ. Она явно очень взвинченна. И это совершенно не монтируется с тем, что мы видели на месте преступления.

— Погодите-ка! — вмешался Вернер. — А как быть с тем, что ее застукали за попыткой спрятать труп? Если ты невиновен, то зачем пытаться скрыть улики? К тому же вряд ли можно считать совпадением, что застуканную на месте преступления особу по чистой случайности уже прежде привлекали за убийство.

— Да знаю, — вздохнул Фабель. — Я же не утверждаю, что Кристина ни при чем. Я лишь говорю, что пока не все складывается и нам нельзя ограничиваться одной версией.

— Ты начальник, — пожал плечами Вернер.

17.30. Полицайпрезидиум, Альстердорф, Гамбург

К тому времени, когда Сюзанна дала Фабелю добро на допрос Кристины, накопленная за день усталость уже давала о себе знать и Фабель казался слегка заторможенным. Они с Сюзанной сидели в его кабинете, пили кофе и обсуждали состояние психики Кристины. Обреченная мрачная усталость в глазах Сюзанны была отражением его собственного состояния. То, что начиналось как спокойный первый рабочий день после отпуска, обернулось для них обоих чем-то сложным и обременительным.

— Ты только будь с ней крайне осторожен, — предупредила Сюзанна. — У нее очень нестабильное состояние. И я действительно считаю, что мне нужно присутствовать при допросе.

— Ладно… — Фабель потер глаза, словно пытаясь избавиться от усталости. — И каково твое мнение насчет нее?

— Совершенно очевидно, что у Кристины скорее сильнейший невроз, чем какая-то разновидность психоза. И должна сказать, что, несмотря на имеющиеся против нее улики, по моему мнению, она маловероятный кандидат на роль убийцы. Считаю, Кристина Драйер по психотипу скорее жертва, чем преступник.

— Ну хорошо… — Фабель открыл дверь и придержал, пропуская Сюзанну вперед. — Пошли узнаем.

Кристина Драйер в белом комбинезоне, который все еще носила с утра, казалась маленькой и беззащитной. Фабель сел у стенки, предоставив Марии с Вернером вести допрос. Сюзанна расположилась рядом с Кристиной, отказавшейся от положенного ей по закону адвоката.

— Вы готовы к разговору, Кристина? — спросила Мария. В ее тоне не было и намека на сочувствие; она включила магнитофон, не дожидаясь ответа.

Кристина кивнула:

— Я просто хочу побыстрее все прояснить. Я его не убивала. Я не убивала герра Хаузера. Я вообще его практически и не видела никогда.

— Но ты же раньше убивала, Кристина, — напомнил Вернер. — И тебя застали за уборкой места преступления. Если уж ты хочешь все это «прояснить», то почему бы тебе не рассказать нам правду? Мы знаем, что ты убила герра Хаузера и пыталась замести следы преступления. И если бы тебе не помешали, то ты бы ушла.

Кристина уставилась на Вернера, но промолчала. Фабелю показалось, что она начала слегка дрожать.

— Чуть полегче, гаупткомиссар, — осадила Вернера Сюзанна. Повернувшись к Кристине, она более мягко проговорила: — Кристина, герра Хаузера убили. И то, что ты тщательно убрала там грязь, сильно усложнило работу полиции. Им теперь очень трудно выяснить, что именно там произошло. И чем больше времени у них на это уйдет, тем труднее будет найти убийцу, раз это не ты. Ты должна рассказать детективам все, что можешь.

Кристина Драйер снова кивнула, быстро взглянув через плечо Марии на Фабеля, словно ища поддержки у человека, арестовавшего ее более десяти лет назад.

— Вы знаете, что тогда случилось, герр Фабель. Знаете, что Эрнст Раухе со мной сделал…

— Да, Кристина, знаю. И хочу понять, что же произошло на этот раз. Герр Хаузер что-то с тобой сделал?

— Нет… Господи, нет! Как я уже говорила, я герра Хаузера вообще практически никогда не видела. Он всегда был на работе, когда я приходила убирать, а деньги оставлял мне в конверте на тумбочке в коридоре. Он ничего мне не делал. Никогда.

— Тогда что же случилось, Кристина? Если ты не убивала герра Хаузера, то почему тебя застали за уборкой места преступления?

— Там было столько крови! Столько крови… Повсюду. И это сводило меня с ума. — Кристина помолчала, затем продолжила. Ее голос хоть и подрагивал, но становился все тверже, словно она постепенно обретала уверенность. — В то утро я, как обычно, приехала, чтобы убрать в доме герра Хаузера. У меня есть ключи, так что я открыла дверь. И как только вошла в квартиру, поняла — что-то случилось. А потом я нашла… Потом я нашла эту штуку.

— Скальп? — уточнил Фабель.

Кристина молча кивнула.

— Где он был? — спросила Мария.

— Он был пришпилен к двери ванной комнаты. Чтобы ее отмыть, ушла бездна времени.

— Минуточку, — вмешался Вернер. — Во сколько ты пришла в квартиру герра Хаузера?

— В восемь пятьдесят семь. В восемь пятьдесят семь утра. — Отвечая, Кристина терла кончиком пальца столешницу. — Я никогда-никогда не опаздываю. Можете проверить по моим записям.

— Значит, после того как нашла скальп, ты положила его в пакет и стала мыть дверь? — спросил Вернер.

— Нет. Сперва я зашла в ванную комнату и обнаружила герра Хаузера.

— Где он был?

— Между ванной и туалетом. Полусидел… как бы…

— Ты хочешь сказать, что он уже был мертв? — спросила Мария.

— Да. — Глаза Кристины наполнились слезами. — Он там сидел, а с головы у него была содрана кожа… Это было ужасно…

— Так, — вмешалась Сюзанна, — передохни и успокойся немножко.

Кристина шмыгнула и кивнула. Она рассеянно лизнула палец и снова принялась тереть то же место на столешнице, словно старалась убрать пылинку, которую не видел никто из присутствующих.

— Это было ужасно… — продолжила она наконец. — Ужасно. Как кто-то мог сотворить такое с человеком? И герр Хаузер всегда казался мне таким милым… Как я сказала, он почти всегда был на работе, когда я приходила убирать, но когда мы с ним пересекались, он был очень дружелюбным и вежливым. Я не понимаю, почему кто-то сотворил с ним такое…

— А вот чего не знаем и не понимаем мы, — перебила Мария, — так это почему кое-кто, обнаружив место убийства, предпочел не сообщить в полицию, а начать уборку… и в результате уничтожить все основные улики. Если вы невиновны, Кристина, то зачем старались убрать следы преступления?