В мокром после вчерашнего ливня мангале огонь разгораться не хотел. Обгоревшие книжки чадили. Белка устало опустила голову на колени.

– Здравствуйте! Можно Изабеллу?

Катюша толкнула разомлевшую после истерики Белку.

Около калитки стоял Максим. Был он, как всегда, безукоризненно галантен, аккуратно одет. Только бледность выдавала в нем вчерашнюю головную боль. В руках у него был большущий букет полевых цветов.

– Здравствуйте, – еще раз повторил он, проходя по дорожке. Белка лениво отметила, что для дачи у него слишком хорошо начищены ботинки. – Я не вовремя?

– В самый раз, – безразлично ответила Огурцова, поднимаясь. – Вот, у нас костер не горит. А ты, кажется, специалист по спичкам.

– С удовольствием бы вам помог, но боюсь, что у меня нет времени, – в голосе Лаврентьева слышалось искреннее сожаление. – Я пришел извиниться за свое вчерашнее поведение. – Он протянул букет Белке. – Сорвал специально для тебя до полудня. Ты ведь знаешь правило, что полевые цветы нужно рвать в первой половине дня? Иначе тут же завянут. А эти теперь будут стоять долго.

– Какие сложности, – пробурчала Огурцова, решая – брать ей букет или нет. Голова работала неохотно, толковая мысль не приходила.

– Я вас вчера испугал? – Максим вложил цветы Белке в руки.

– Нисколько! – Огурцова прижала к груди подарок. – У нас тут каждый день такие представления. – И она кивнула через плечо на чадящий мангал.

– Ты чего? – испуганно зашептала Катюша, решив, что с подругой сейчас вновь случится истерика.

– Понимаешь, у меня правда очень часто болит голова, – медленно заговорил Лаврентьев. – И когда это происходит, я становлюсь просто сам не свой. Порой даже не всегда понимаю, что делаю. Я тогда стараюсь из дома не выходить, чтобы не пугать никого. Я не хотел тебя обидеть. Ты очень хороший человек. Видимо, я и правда не гожусь на роль твоего обожателя. Прости, что так все вышло. Ты тут ни при чем! Это я во всем виноват. Просто… я такой.

– Это ты меня прости, – вздохнула Белка. Забавно было вот так с утра просить прощения. – Ты мне с первого дня очень понравился, и я хотела понравиться тебе.

– У тебя это получилось, но… – он снова развел руками. – Я сейчас уезжаю.

– Уезжаешь? – ахнула Жданова.

– Я был рад с вами познакомиться. – Теперь Максим повернулся к Ждановой. – И мы еще встретимся в вашем дачном поселке «Дар». А это тебе на память. – Он протянул Катюше листок бумаги. – Я сегодня ночью написал.

– А мне ничего не написал? – поинтересовалась Белка. – Все Ждановой?

Максим сделал стремительный шаг вперед и поцеловал Огурцову в щеку.

– Прощайте.

– Подожди! – Белка вскочила. – Мы пойдем тебя провожать. Ты же на автобусе? Он через сколько идет?

– Через полчаса.

– Мы будем.

– Тогда до встречи! – махнул рукой Максим и вышел за калитку, где его чуть не сбил мчащийся на велосипеде Васька.

– Катька! – Брыков резко затормозил, едва не снеся огурцовский забор. – Ты жива? Тим сказал, что Фролин на тебя с ножом кидался.

– А ты больше верь этому болтуну, – хихикнула довольная Жданова – не каждый день мальчишки из-за нее на велосипедах гоняют.

– А чего произошло-то? Чего ты опять натворила?

– Эх, Васька, Васька, – вздохнула Катюша, взъерошивая волосы своего незадачливого кавалера. – Знаешь что – ты просто чудо!

– Я? – опешил Брыков. – С чего это?

– Просто так! – рассмеялась Катюша. – Пошли на остановку.

Автобус приезжал в дачный поселок «Дар» всего два раза в неделю – в субботу утром он привозил отдыхающих, а в воскресенье вечером увозил. Во все остальные дни приходилось топать пешком через лес до ближайшего населенного пункта, где начиналась дорога к цивилизованным краям.

Сегодня была суббота, и переполненный дачниками автобус еле добрался до остановки.

Максим уже стоял здесь с небольшой сумкой в руке. Рядом с ним стояла…

Белка не сразу узнала в этой красивой девушке Ларису. В ней не осталось ничего от вчерашней незаметной мышки. По-другому причесанная и одетая, чуть накрашенная, она выглядела как королева.

– Лариса, ты? – ахнула Огурцова. – Тебя и не узнать!

– Спасибо, – слабо улыбнулась Лариса. – А ты упала? Лицо поцарапано.

Белка потрогала свежую ссадину.

– Да было дело, – многозначительно ответила она. – Извини, если вчера я что-то сделала не так. Я не хотела вас поссорить. Ты же на меня не сердишься?

– Ну что ты? – снова улыбнулась девушка. – Наверное, все было правильно. Нам со Стасом не надо быть вместе.

– Прости за браслет. – На Огурцову неожиданно напал приступ покаяния, и остановить поток извинений она уже не могла. – Я хотела как лучше.

– Ну, что произошло, то произошло, – вздохнула Лариса. – По-другому быть и не могло.

– Может, ты еще когда-нибудь приедешь? – Белке очень не хотелось, чтобы автобус уезжал. Слишком много хорошего он увозил.

– Прощайте, девчонки! – Лариса махнула рукой, поднимаясь по ступенькам.

– К кому она тут приедет? – проворчала Катюша, пытаясь за грубостью скрыть слезы.

– До встречи! – последний раз поклонился Максим.

– Мы будем тебя ждать, – запрыгала на месте Жданова. – У тебя классные стихи.

– Возвращайся, – подняла руку Белка. – И привози свои книги!

Автобус подал сигнал.

– Не уезжай!

Крик прокатился по маленькой площадке и повис на колесах автобуса. Машина, дернувшись, остановилась.

– Останься!

Лариса повернула голову к окну. Там стоял Стас. Видок у него был еще тот – рубаха порвана, джинсы в пыли, одна кроссовка без шнурка.

Автобус снова подал сигнал, водитель немного подождал, думая, что Стас будет садиться. Фролин сдвинулся с места, но пошел не к дверям, а к окну, за которым виднелся тонкий профиль Ларисы. Стас коснулся рукой стекла.

– Прости меня!

Лариса смотрела на него молча.

Автобус тронулся.

– Возьми меня с собой!

Автобус стал поворачивать. Стас пошел следом за ним.

– Ну, скажи хоть что-нибудь!

Качнувшись, автобус остановился. Скрипнули двери. Фролин вскочил на подножку.

– Куда это он без денег? – удивился Васька. – Его же высадят.

– Вряд ли, – с завистью покачала головой Белка. – Не в деньгах дело.

– А ты говорила, что любви не существует, – вздохнула Катюша. – Смотри, как у некоторых бывает.