Какая-то неуловимая, тончайшая, ускользающая нить, тень мысли… Он легонечко пытался ухватить это невесомое, как паутинка, ощущение… Ну же… Ну… Да!

— Дьявол!.. — выругался он облегченно. — Дьявол! Знаешь, Шалам, что больше всего меня беспокоит во всем этом на самом деле?

Парень вопросительно посмотрел на шефа. Но тот не шевелился. Продолжал сидеть, глядя в одну точку. Словно укачивая, лелея, повязывая к другим только что явившуюся ему мысль. Достаточно вздорную, чтобы быть истинной.

— Я не могу отделаться от чувства, что эту девчонку я когда-то видел… Или знаю. Или знал другую, похожую на нее… Или… Вчера, как только ее рассмотрел как следует…

Шалам вежливо пожал плечами. И делал вид, что слушает. То, что у босса крыша не на месте, особенно по бабскому вопросу, — без балды. Но к его сексуальным заворотам он относится достаточно равнодушно. Даже к смертельно опасным для его вынужденных партнерш. Девки для того и сделаны, чтобы их трахать. А зачем еще? И если боссу для расслабухи нужно не просто завалить телку, а еще и порвать ее на куски или придушить, что кошку, — так у него работа нервная. Тем более шлюх как грязи. Непереводно. Одной больше, одной меньше — кому это интересно? Уж ему, Шаламу, точно вразбубон. В полный.

Сейчас босс просто метет пургу. Полную лажу. Очередной заскок. И Шалама это не сильно заботило. Его заботило другое: к боссу он подвязан накрепко. Насмерть. И если чего, то его башка ляжет рядом с башкой босса. Нет, всех когда-нибудь кончат. Жизнь вообще ничем хорошим не кончается. Только смертью. Ну да это бредни. Он, Шалам, еще хочет пожить. И баб поиметь. И водчоночки да коньячку попить всласть. Вдоволь. А там — хоть трава не расти.

Босс закончил излияния. Молчит. Полоску на харе рассматривает. Интересно все же, кто его так разукрасил? Хотя — не его это собачье дело. Меньше знаешь — легче спишь. Особенно в их стае.

А хозяин в это время еще раз прокачивал варианты. Как ни кинь, а этот дебил подсказал сейчас единственно правильное действие. Чтобы разобраться, что и как, необходимо обострить ситуацию. Если есть какие-то серьезные противники, они непременно проявятся. Так или иначе проявятся. Нужно только наблюдать.

Внимательно наблюдать. И грамотно подстраховаться.

Мужчина поднес к губам рацию:

— Я — первый, вызываю второго и третьего.

— Второй слушает первого.

— Третий слушает первого.

— Усильте внимание. Продолжайте контролировать этажи. В случае любого изменения ситуации — вы поняли, любого: «скорая помощь» к бабульке приехала, пьяный вышел на лестницу побуянить, — немедленно информировать. Немедленно!

— Есть.

— И ничего не предпринимать без приказа.

— Есть. — Конец связи.

Мужчина поменял частоту рации.

— Я — первый, вызываю четвертого.

— Четвертый слушает первого.

— Что нового?

— Никаких контактов объекта не зафиксировано.

— У нее не может быть сотового телефона?

— Почему не может? Вполне. Только она им не пользовалась.

— Вы уверены?

— Аппаратура бы среагировала.

— Вы уверены?! — Мужчина повысил голос.

— Виноват. Да. Я уверен.

— Приказываю: усилить блокировку объекта. Ваша аппаратура сможет перехватить сигнал по любому каналу связи?

— Перехватить — нет, зафиксировать, что сигнал был, — да.

— Вы контролируете весь дом?

— Такой задачи не ставилось. Да и… Все-таки шестьдесят четыре квартиры…

— Теперь ставлю. Но конкретизирую: ловить только спецсвязь.

— А телефонную — нереально.

— Четвертый!

— Виноват.

— Вы поняли задачу?

— Так точно.

— Вы хорошо поняли задачу?

— Да.

— Выполняйте. Как только вы зафиксируете любой сигнал, проинформируйте немедля.

Вы поняли? Не-ме-для.

— Есть.

Мужчина перевел дыхание, снова поменял частоту:

— Я — первый, вызываю пятого и шестого.

— Пятый слушает первого.

— Шестой слушает первого.

— Двор и дом в зоне уверенного контроля?

— Так точно. С обеих сторон. Хотя не идеально, но контролируем вполне.

Не идеально… Мужчина и сам знал, что не идеально; ну да за неимением гербовой пишут на простой.

— Приказываю: в случае появления подозрительных объектов докладывать сразу и быть в готовности открыть огонь. На уничтожение.

— Есть.

— Огонь по основному объекту — только на поражение. И только по моему приказу.

— Есть.

— Вопросы?

— Вопросов нет.

— Выполняйте.

— Есть.

Мужчина перевел дух. Еще один человек. Он занят тем, что ему поручено.

Осталось… осталось только задействовать Шалама.

Тот смотрел на босса с обожанием. Шалам всегда чувствовал невидимую дистанцию, которая отделяет его от этого человека. Дистанцию непосредственной власти. И его охватывало так похожее на восторг чувство сопричастности этой власти, пусть не такой, как раньше, но все же мощной, сильной, способной отдавать приказы и добиваться их исполнения. Он ждал, когда отдадут приказ ему. Тогда он тоже станет работающим звеном прекрасно отлаженной машины, созданной этим человеком со шрамом, сидящим рядом на сиденье автомобиля. Человеком, которым он сейчас восхищался и которому готов был простить любую слабость за ту силу, какая от него исходит.

Мужчина закурил, сделал несколько затяжек, выдохнул:

— Ты прав, Шалам. Эта сучка что-то крутит. Ты пойдешь и потрясешь ее как следует.

Подручный расцвел. Его идея, его! И босс ее принял!

— Есть, — ответил он, едва сдерживая радость. Хозяин хмыкнул про себя: дебил, он и есть дебил. Как бы не перестарался. Поэтому добавил:

— У тебя после позавчерашнего с девкой личные счеты…

— Да я…

— Можешь засунуть ей в задницу каленую кочергу, но… Чтобы осталась целой и невредимой! Понял?!

Шалам беспомощно лупал на шефа белесыми ресницами.

— Поясняю: надави на эту девку как следует, но никакого вреда не причиняй.

Напугай, можешь придушить слегка или палец сломать. Чтобы было очень-очень больно, но безвредно.

— Совсем безвредно?

— Ты понял меня? — повысил голос мужчина.

— Извините, босс. Я понял.

— Не куражься. Слушай связь. Возможно, подойдет спец. Если для того, чтобы ее разговорить, понадобятся препараты.