– Мне бы этого хотелось. – Даффин повернулся к ней и улыбнулся. – Как думаете, сможете стать другом греческому богу?

– Это будет непросто, но я уверена, что справлюсь. – Улыбнувшись, Реджина отдала Даффину последний гвоздь, а потом потерла руки, словно замерзла. В столовой горел камин, но он находился на противоположном конце комнаты. – А что насчет другого дела? – спросила она. – Я про леди, которая боялась своего отца.

– Отец выдал ее за богатого виконта в надежде получить от этого прибыль, – ответил Даффин. – Но леди отказалась давать отцу деньги, и он начал ей угрожать.

Реджина втянула носом воздух. Почти незаметно, но Даффин услышал.

– Не представляю, чтобы отец мог так ужасно относиться к собственному ребенку.

Даффин забил последний гвоздь. А он не мог представить отца, который относился бы к своему ребенку хорошо.

– Я видел немало отвратительных отцов.

– Грустно это слышать, – тихо произнесла Реджина и, смахнув слезу, заглянула Даффину в глаза. – Ваш отец относился к вам плохо?

Сыщик стиснул зубы. Ну почему ее слезы произвели на него такое впечатление? Ему не стоило быть таким прямолинейным.

– В какой то степени.

Проклятье! Зачем он ей это сказал?

– Он ведь не… бил вас, верно? – спросила Реджина, и ее глаза заметно расширились.

– Нет. Но более всего на свете я не выношу, когда взрослые люди обижают детей. Недавно я отправил одного такого негодяя в Ньюгейтскую тюрьму.

Мисс Хевершем безвольно опустила руки, а потом подошла ближе.

– Вы очень благородный, правда?

Оуклиф нахмурился.

– Я бы так не сказал.

– Да, вы очень хороший и благородный человек. Я поняла это, как только вас увидела.

Даффин пожал плечами, словно пытаясь стряхнуть с себя эти слова, ведь раньше никто не говорил ему, что он хороший человек, и уж тем более никто не называл его благородным.

– Мой отец тоже был хорошим человеком, – продолжила Реджина, глядя в окно. – Но он умер молодым. А ваш отец все еще жив?

– Нет. – Услышав в голосе Реджины печальные нотки, горло Даффина сжалось, но пусть уж лучше говорит о своей семье, нежели расспрашивает о его родителях. – Ваша мать была сестрой герцога, верно?

Кивнув, Реджина снова заглянула ему в глаза.

– Да. Моя мама, дядя Эдвард и тетя Мэри, мама Марка, – брат и сестры. У каждого из них родилось по одному ребенку. Это я, Марк и Джон.

Даффин присвистнул.

– Не слишком плодовитая семья.

– Верно. – Реджина печально покачала головой. – Джона больше нет. Так что вся надежда на Марка. Он – единственный продолжатель рода.

Даффин проверил раму на прочность и, все еще держа в руке молоток, развернулся к мисс Хевершем.

– А как насчет вас и Драйдена?

– Наверное, это возможно. – Она вздохнула и, отведя взгляд, снова потерла руки. – Я предпочитаю об этом не думать.

– Почему вы до сих пор не вышли замуж? – спросил Даффин.

– Не могла найти того, кто понравился бы мне настолько, чтобы выйти за него замуж, – вздохнула Реджина. – К вящему разочарованию бабушки. Мои родители были очень счастливы вместе, и я надеялась, что мой брак будет таким же.

Даффин принялся вертеть в руках молоток.

– Но брака по любви не случилось?

Склонив голову набок, Реджина печально улыбнулась.

– Не случилось. Но Николь все еще не оставляет надежды. Это одна из причин, по которой она хочет остаться в городе.

– Что вы имеете ввиду?

– Дядя Эдвард согласился подождать до Рождества, чтобы я могла самостоятельно выбрать себе мужа.

Даффин присвистнул.

– И у вас получится?

По лицу Реджины пробежала тень.

– Завтра мы с Николь планируем отправиться на рождественский бал у Хиллардов.

– Собираетесь поохотиться?

Мисс Хевершем откинула со лба прядь волос.

– Наверное, можно сказать и так, хотя я не очень то надеюсь на успех. У меня было больше десяти лет, чтобы выйти замуж по любви. Сомневаюсь, что мне удастся сделать это за неделю.

– Желаю вам удачи, миледи. Будьте уверены, что я непременно поеду с вами, чтобы защитить. Так что можете спокойно заниматься поисками мужа.

Ну почему при мысли о том, что она будет танцевать с каким нибудь обладателем «голубой крови», так болезненно сжался его желудок?

Встряхнувшись, Реджина направилась к двери.

– Да, кстати. Ведь я пришла сюда, чтобы спросить у вас кое что. Есть какой нибудь способ выяснить, кто именно является целью злоумышленника – я или Николь – не подвергая ее опасности?

Вы предлагаете подвергнуть опасности себя? – подбоченился Даффин.

– За себя я не волнуюсь, – подбоченилась в ответ Реджина.

– Смело с вашей стороны. – Даффин потер подбородок. – Вообще то у меня появились кое какие мысли. Оба раза, когда вы попадали в происшествие, вы были в экипаже вашего дяди, верно?

– Да, – кивнула Реджина. – Думаете, это совпадение?

Даффин медленно покачал головой.

– Моя работа такова, что я не верю в подобные совпадения. Думаю, мишенью можете быть вы.

Реджина посмотрела ему в глаза.

– Что ж, хорошо. В таком случае я готова предложить себя в качестве наживки.

Мисс Хевершем медленно поднялась по лестнице и направилась в спальню Николь. Кузина полагала, что подруга не должна отступать от своего первоначального намерения заманить Даффина в постель, но теперь Реджина понимала, что это неправильно. Оуклиф был не бесчувственным красавцем, а личностью, благородным человеком, который, не щадя себя, будет защищать своих друзей и преследовать преступника, обидевшего ребенка. А она обращалась с ним как с бездушным предметом!

Реджина обнаружила, что с Даффином довольно легко общаться, и даже рассказала ему то, чего не говорила никогда и никому: о своей надежде выйти замуж по любви. Она всегда полагала, что подобное желание попросту глупо. Если ей до сих пор не удалось найти любовь всей жизни, какова вероятность, что это случится теперь? Но Даффин не осуждал Реджину, в отличие от людей ее круга.

Любили ли друг друга его родители? Оуклиф не желал о них рассказывать, но, судя по всему, отец относился к нему не слишком хорошо. Как же так? И как умерла его мать? Реджине показалось, что там, в столовой, между нею и Даффином установилась связь, пусть и мимолетная. Даффин отказался обсуждать свое прошлое, но у Реджины сложилось впечатление, что ему хочется с кем то об этом поговорить. Возможно, болезненные воспоминания его тяготили, но Николь она об этом не расскажет. Реджина не хотела предавать доверившегося ей Даффина.