– Ты враг сегуна? – с замиранием сердца спросила девушка.

– Можно сказать и так, – осторожно ответил незнакомец. – Хотя я думаю, он обо мне даже не слышал.

Тина улыбнулась. Ей уже давным-давно было наплевать и на сегуна, и на всех соратников, вместе взятых.

– Не бойся, я тебя не выдам, – твердо ответила она. – Даже если ты грабитель и убийца.

За стеной послышался легкий смешок.

– Почему?

– Мою жизнь не стоит жалеть. Грабить у меня тоже нечего, кроме меня самой, – охотно объяснила Тина. – А я маленькая, тощая и очень грязная.

– У сегуна нет бани для слуг? – усомнился невидимый собеседник.

– Есть, – даже обиделась девушка. – Очень хорошая баня. Но я редко туда успеваю. Я самая младшая и самая слабая. Поэтому мне приходится больше всех работать.

За стеной замолчали.

– Ты так и не сказал, как тебя зовут, – напомнила Тина, с сожалением бросая рыбные кости в корзину. Мяса на них уже совсем не осталось.

– Алекс, – негромко сказал неизвестный.

– Откуда ты? – спросила девушка.

Немного подумав, Александра решила ответить честно.

– Я не помню.

– Как это? – удивилась Тина.

– Так. Я потерял память.

– И что, совсем-совсем ничего не помнишь?

– Только имя.

– Как жалко, – вздохнула девушка, поднимаясь. – И еда кончилась. Я пойду. Надо хоть чуть-чуть поспать.

– Ты отдала мне свою еду? – удивилась Алекс.

– Только половину, – ответила Тина. – Мне хватит. Я маленькая. Воду береги. Завтра я не приду.

– Почему?

– Вдруг кто-нибудь заметит, – сказала девушка. – Спросят, куда я бегаю? Что мне отвечать? Жди меня послезавтра.

– Возьми вот это, – Александра просунула в щель пустой бурдюк.

– Это что? – не поняла Тина.

– Нальешь туда воды, – пояснила Алекс. – Он легче, чем кувшин.

Девушка кивнула и положила бурдюк в корзину.

– Мне пора.

– Постой! – остановила ее Александра. – Если я дам тебе серебряную монету, ты можешь купить еду?

Тина подумала. В тусклом свете ночника ее фигурка со склоненной головой казалась вырезанным из черной бумаги силуэтом.

– Нет, – с сожалением ответила она, покачав головой. – Деньги у меня просто отнимут.

– А если ты скажешь, что можешь принести еще? – спросила Алекс.

– Меня будут бить, – просто сказала Тина, потом добавила: – Но сейчас много работы. Сильно не побьют. Давай денежку.

Александра достала из кармана одну из старинных серебряных монет.

– Ого! Большая, – проговорила девушка, забирая из ладони Алекс белый кругляшок.

– Вот, возьми еще, – Александра удержала в своей руке ее ладонь. Кожа на пальцах была грубой и потрескавшейся. – Спрячешь куда-нибудь, чтобы не бегать сюда.

– Тебе еще что-то нужно? – догадалась Тина.

– Одежда, – ответила Алекс. – Штаны, рубаха, жилет. Такие, какие слуги носят.

– Я попробую достать, – пообещала девушка, пряча деньги куда-то под подол. – До свидания.

– Я буду ждать, – проговорила Александра, глядя, как исчезает в кромешной тьме крошечный огонек масляного светильника.

Когда легкие шаги затихли, Алекс почувствовала себя смертельно уставшей. Она растянулась на стеллаже и задремала, положив под голову сумку.

Сайо долго не спала, а как только задремала, за стенкой послышался скрип двери, ворчание и топот. Девушка быстро села на топчане и постаралась придать лицу надменное выражение. Служанка внесла большую корзину и с шумом поставила ее на пол. За ее спиной в чьих-то руках ярко горел факел.

– Вот тебе еда, госпожа, – проговорила она, ухмыляясь. – Хочешь все сразу ешь, хочешь на весь день растягивай. У меня времени нету тебя обедами да ужинами кормить.

– Вынеси ведро, оставь светильник, и ты мне больше не нужна, – властно сказала Сайо.

Женщина хмыкнула. В коридорчике тихо звякнуло железо.

Служанка взяла помойное ведро и, бросив злобный взгляд на девушку, вышла. Дверь захлопнулась, оставив ее в темноте. Служанка быстро вернулась. Принесла чистое ведро и бутыль с маслом.

В комнатку вошел Херато.

– Носо-сей поехал в Канаго, – проговорил он, глядя на нее страшными, рыбьими глазами. – Хочет найти тебе достойного покупателя.

– Надеюсь, ему это удастся, мой господин, – поклонилась Сайо.

Оставшись в одиночестве, девушка вновь оказалась во власти мрачных мыслей. Теперь уже было ясно, что она никогда не увидит свою мать. Ей суждено стать живой игрушкой для какого-нибудь противного развратного старика. На глаза навернулись слезы. Она всхлипнула, но тут же подумала, что лучше быть живой игрушкой, чем мертвой. Вдруг Вечное Небо все же сотворит чудо и ее освободят войска дарийцев? Если она будет жить, всегда остается надежда на чудо. На людей ей больше рассчитывать нечего. Единственный близкий человек погиб. Девушка заплакала еще сильнее. Но вдруг остановилась, пораженная новой догадкой.

– С чего это я взяла, что он погиб? – пробормотала она и, словно ожидая ответа, обвела взглядом погруженные во тьму стены. – Кто мне это сказал? – почти крикнула Сайо с вызовом. – Если Алекс жив, он меня найдет. Если, конечно, любит.

«А он любит, – подумала девушка – Я знаю точно!»

Три дня протянулись пустой чередой. Каждое утро приходила служанка, приносила корзинку с едой и выносила помойное ведро. Однажды Сайо решилась попросить о прогулке, но Херато только покачал головой.

– Жди, как приедет Носо-сей.

Служанка глумливо захихикала, и девушка больше не обращалась к своему стражу ни с какими просьбами.

На четвертое утро разбойник первым заговорил с Сайо.

– Сегодня решится твоя судьба. Жди.

Девушка поклонилась.

– Благодарю, мой господин.

Служанка впервые взглянула на знатную пленницу с жалостью.

Вновь оставшись одна, Сайо достала пирожок и стала медленно жевать черствое тесто.

Ожидание не затянулось. Она даже не успела позавтракать, когда в коридоре послышался возбужденный шум голосов. Девушка отложила корзину, села на топчане и, затаив дыхание, уставилась на дверь.

Яркий свет трех факелов заставил ее зажмуриться. В маленькой комнатке сразу стало тесно, а в незакрытую дверь подул холодный ветерок.

– Встань! – приказал Носо.

Он был в заляпанной одежде, на хмуром лице блуждала жестокая усмешка. Девушка почувствовала, как испуганно забилось сердце.