Порву эту дрянную девку! Как она договорилась с этой упрямой скотиной?! Я месяц его не кормил, чтобы приручить! Тот случай когда минус на минус?…

– Где она вышла из такси? – перекрикиваю шум дождя.

– Финляндский вокзал.

Переключаю связь на Алишера.

– Какова вероятность, что она еще в Питере?

– Восемьдесят процентов, Ваша светлость.

– А вероятность, что выживет после охоты?

– Тридцать… Хотите отпустить?

– Я что – похож на болезного? Я хочу вышвырнуть ее нахрен туда, куда положено!! Ищи по квадратам, смотри вероятность ее нахождения в каждом!

Отпустить?! Бессмертного резидента Да-ада с огнедышащим резидентом Уру-локи? Ну это уж вряд ли!

Ноги по щиколотки в воде. Мои любимые кроссовки можно выкинуть.

Меня так накрывает от происходящего, что вода в заливе вокруг начинает подкипать, рядом всплывает кверху брюхом пара рыбёшек. Я, блять, сам как дракон! Смотрю на один из амулетов, что дает власть над термодинамическими процессами. Так и не освоил его. Так ты работаешь? Взбеситься мне надо? Самому закипеть?!..

Завожу катер, направляя его в Неву. И через полчаса я возле того клуба, где проебал Абстинет.

– Алишер, ну что там? Пикс, ориентировку по спец службам…

– Уже.

– Ежа ко мне, пусть огнетушитель возьмёт, пистолет с транком и наручники. Лови локацию.

– Насколько мощный транквилизатор заряжать?

– Как на слона, носорога, кита… Не знаю я! Месяц назад сработало, но он тогда был мельче.

– Ммм… ладно. А если убьёте?

– Что значит «если». Как только вырубится – обязательно. Он уже привязанный и абсолютно бесполезный для меня. Мониторь все пожары и воспламенения в городе.

Замираю на пару минут, слушая вибрации города. А вот нихуя… Без Абстинета город больше не часть меня.

Спускаюсь бегом по лестнице.

«Закрыто».

Ну вот еще!

Долблю в дверь, выплескивая на неё всю свою ярость и раздражение.

Через минуту её открывают.

– Ты чо мужик?… – смотрит на меня гора мяса немного обструганная и подшлифованная под гуманоида. – Страх потерял?

– В сторону! – цежу я.

Прохожу внутрь. Молоденькая барменша с ужасом взирает на меня из-за стойки.

Оглядываю пол. С металлическим громким скрипом сдвигаю с места пару столов. Держась за край сцены закрываю глаза, ощупывая здесь всё. Чувствую щекочущую ниточку крови, бегущую из носа.

Зачастил я с артефактами и сидхами. Не справляется тушка с перепадом вибраций. Надо бы отдохнуть…

Но сейчас игнорирую предупредительный выстрел своего тела и продолжаю искать Абстинет.

На «поле боя» пусто…

Поднимаю взгляд на барменшу, застывшую с бокалом и полотенцем.

Ты порядок наводила?…

– Кольцо… глаз зажатый в лапе… – врываюсь в её мысли и потекшие ассоциации.

Вижу кольцо в пальцах… вертит… разглядывает… хорошо не надевает! Убирает в карман.

– Давай сюда, – давлю ее волю, протягивая руку.

Кольцо ложится на мою ладонь, глаз как живой сверлит меня взглядом.

– Моя прелесть… Я страдал без тебя!

Сажусь на стул.

И чего, бля, мне с тобой сейчас делать, родное?!

Надену, оно снова меня обнулит. Не вспомню ничего до этого мгновения… Не надену – сам не смогу искать чужеродные вибрации! И вообще… тяжко без него. Барышни под кожу без анестезии лезут. Причем ебанутые…

– Ваша светлость… – голос Пикс в ухе.

– Говори.

– Горит!

– Где?!

– Заброшенный приют Красного креста. Набережная Карповки.

– Алишер, ты слышишь? Смотри вероятность. Они там?

– Девяносто процентов!

Сжимаю кольцо в кулак, прячу в карман.

Попались!

Дашка

Когда тебе некуда податься, ты всё равно едешь домой. Ну куда же еще? Мне хотя бы пару вещей надо с собой взять и документы, рюкзак…

Улыбаясь, пытаюсь всучить щенка нескольким проходящим мимо парам. Полноценная надежная семья для ребенка лучше, чем неудачница в бегах.

Но никто не спешит усыновлять беднягу.

Отпускаю его на землю.

Застыв смотрю на старый сталинских времён дом. Второй этаж – окна Марты Захаровны. Свет горит… Вряд ли Хам будет искать меня в самом очевидном месте. Он ведь даже не представляет насколько я идиотка.

Стальное низкое небо словно давит на голову. Щень лакает из маслянистой лужи пролитого бензина!

– Фу!! – вскрикиваю я. – Плохой… плохой мальчик! Фу! Это нельзя! Плюнь! Да, господи… – с усилием оттягиваю псинку за шкирку. Облизывается, довольно высовывая язык набок.

Подхватываю на руки.

Купив нам сосиску в тесте, отдаю ему половину.

– Без денег далеко не убежишь… – констатирую я.

А взять мне их негде.

Единственный вариант – попросить у Марты Захаровны обратно отданные ей за два месяца вперед деньги за аренду комнаты. Так как теперь я однозначно съезжаю. Не факт, что отдаст. Но попытаться стоит.

– Ну и тяжеленный же ты пёс. Давай, я тебе хоть имя дам. Чувствую, когда подрастешь, Малышом тебя называть будет уже не комильфо.

Поднимаю его, держу перед лицом, заглядывая в черные глаза.

– Варгом будешь. Будешь?

Морда вроде довольная.

Прижимаю к себе. Тоскливо…

Поглубже запихиваю обиду на Хама, которая всплывая не дает мне глубоко дышать.

Ты чего расчувствовалась, Любимова? Или ты еще не поняла что он за мужик?

Честно? Не очень…

Ну так он, вероятно тебе и не даст шанса разобраться. Скажет своим волшебным голосом «Иди…» и ты пойдёшь в Да-ад к этим жилистым тварям наложницей. Теперь вариантов точно нет. Ты уже сделала выбор.

И нет… Не надо вспоминать его трагических сожалеющих взглядов там, в кабаке, когда ты звезданулась головой. Это было не то, что тебе показалось. Что-то другое в его неизведанной ебанутой системе координат. Быть может он пожалел, что ты не решила проблему своего пребывания в его реальности стукнувшись об угол стола.

«Всё, заткнись!» – приказываю я себе.

Ни слова больше о нем. Но работает как с феноменом «зелёной обезьяны»: как только тебе говорят «только не думай о зелёной обезьяне», о которой ты собственно и не думал, как она неизбежно заполняет все мысли.