Ближе к ночи в квартире Марины раздался звонок.

– Мара, я, кажется, убил её, – дрожащими голосом сообщил Анатолий.

– Кого убил? Как убил?

– Мара, ну что ты не понимаешь? Лёльку.

– Доигрался? Допрыгался! Так, успокойся, возьми себя в руки!

– Я не знаю, что мне делать.

– Проверь у неё пульс. Может скорую надо вызвать?

– Что ты говоришь? Какую скорую? Сейчас пульс проверю.

– Ну, что?

– Кажется, дышит, но она без сознания. Её сестрица завтра валюту привезёт. При таком раскладе, мне денег не видать.

– Ты вот что. Не паникуй. Бери её и вези ко мне на дачу. Там разберёмся.

– А кровь?

– Вытри, вымой, всё уничтожь. Господи, ты кем работаешь? И с кем?

Соберись. Не паникуй.

Анатолий, унимая внутреннюю дрожь, перенёс Лёлю на диван, нервно натянул на неё лёгкую курточку с капюшоном, который прикрыл рану на голове. Вытер тряпкой подсвечник и стёр кровь с полов. Лёля очнулась, посмотрела на Анатолия удивлённым взглядом и тут, же опять потеряла сознание. Анатолий решил растормошить её, но она открывала глаза и тут, же опять теряла сознание.

– Ты можешь идти? – кричал он, сердясь на её беспомощность.

Обхватив Лёлю за талию, он вывел её из подъезда и усадил на заднее сидение машины. Пока автомобиль несся по Кольцевой автодороге, Анатолий мысленно прокручивал сложившуюся ситуацию.

– Что делать? Что с ней делать? Завтра прилетает Ника. Мне нельзя терять эти деньги.

Анатолий посмотрел в зеркало заднего вида и остановил машину у обочины. Лёля, наконец, очнулась. Она смотрела на него широко открытыми от удивления глазами.

– Вы кто? Куда вы меня везёте? – удивлённо спросила она его.

Анатолий с недоумением смотрел на отражение Лёли в зеркале, быстро соображая, притворяется она или действительно у неё от сотрясения мозга произошла амнезия? Он решил подыграть Лёле, а там, что получится.

– А вы кто, женщина? – уверенным голосом спросил он.

– Я? Не знаю…

– А как вы попали ко мне в машину?

– Извините, не знаю.

Лёля стала суетливо озираться вокруг.

– Как вас зовут? Где живёте?

– Я не знаю! Почему я ничего не помню?! У меня очень кружится голова!

– Но уж женщина, это ваши проблемы, освободите машину, мне домой надо, жена ждёт. А то мало ли чего, – требовательно попросил он её, открывая заднюю дверь.

Анатолий нажал на газ, – идиотка! Сама виновата! Вот само всё и разрешилось. Даже если к ней и вернётся память, я успею завтра встретиться с её сестричкой и забрать валюту. А дальше… А дальше вы меня только и видели! Надо сказать Марине, будто Лёлька умерла по дороге. Скажу, оставил её в просеке. Ночь. Никто не видел. А с Марой пора прерывать отношения. Если Лёлька через три дня не найдётся, значит, память к ней не вернулась и можно будет заняться её квартирой. В Москве сейчас сталинки в цене, а документы, в наше время это не проблема, я любые фальшивки сделаю. Надо срочно паспорт Лёлькин достать.

Лёля чуть пошатываясь, ещё долго стояла на дороге, глядя на огоньки удаляющегося от неё всё дальше и дальше автомобиля. Она никак не могла понять, что произошло. Медленно шагая в ту сторону, куда удалялись огоньки автомобиля, она вздрогнула от громкого сигнала клаксона. Лёлю осветили фары приближающейся машины.

– Красавица, не заблудилась? Почём берёшь? – перед Лёлей распахнулась дверь автомобиля. Молодой мужчина в бордовом пиджаке с крупным золотым браслетом в виде толстой цепи на запястье, странным сиплым голосом предложил ей сесть в машину.

– Ты давно здесь работаешь? Ты под кем? Что-то раньше я здесь точки не замечал.

– Я вас не понимаю.

– Чего не понимаешь? Путанишь здесь?

– Я не помню! Я ничего не помню, – Лёля заплакала.

– Не понял… Ты вообще кто?

– Кто? Не знаю…

– Ну, мать ты даешь! Как это не знаю? Имя есть у тебя? Откуда ты, как здесь в этой дыре оказалась?

– Я не знаю… – Лёля заплакала ещё горше.

– Ты что больная? Или это, память что ли потеряла?

– Я не знаю… – Лёля закрыла лицо руками.

– Ну и дела. Ладно, слушай, пока я пристрою тебя, а там разберёмся. Не оставлять же тебя такую всю холённую на дороге.

Я открыла глаза и никак не могла понять, где нахожусь. Почему вокруг так темно? Сильно болит голова. У меня, что очередной приступ? Поводив рукой по полу, я поняла, что лежу на ковре. Привыкнув к темноте, стало понятно – я всё ещё в Лёлиной квартире. Почему на ковре, а не на диване? Сознание потихоньку возвращалось ко мне. Раз мысли крутятся в больной коробчёнке, значит ещё жива. Затрезвонил телефон, больно ударив децибелами по голове. Подняться и снять трубку – нет сил. Кто может звонить? Все мои знают, что я подрабатываю и не нахожусь по этому адресу. Свет! Я зашла и включила свет в коридоре, но теперь в квартире темно.

Еле поднявшись с ковра, я добралась до кресла. Плюхнувшись в него, пристально стала всматриваться в темноту, стараясь разглядеть чужие силуэты, прислушиваясь к тишине. Не услышав посторонних звуков, я решила – свет зажигать не стоит. Возможно, кто-то может наблюдать за нашими окнами. Интересно меня хотели убить или просто оглушить? Кого я могла напугать в квартире? Или Николая, или Анатолия. Больше никого. С другой стороны, Николай мог послать подельника, если ему что-то надо было в квартире найти.

А если убрать меня захотел, так зря не светился бы. Подкараулил бы на улице, в подъезде, да мало ли? Нет, это не он, ему бы деньги с меня получить. Неужели Толик? Я провела рукой по волосам. Ладонь испачкалась в крови. Очень хорошо! Мне как раз только больницы не хватает. Встав с кресла, я осторожно пошла в ванную комнату. По дороге заглянула на кухню. Никого, не обнаружив, я дёрнула входную дверь, она оказалась открытой. Интересно! Взяв ключи в кармане куртки, я закрыла дверь на нижний замок.

Сумка! Где моя сумка? Я включила свет в коридоре. На полу валялось всё её содержимое.

– Паспорт! Где Лёлькин паспорт?! Значит, вот что им надо было. Значит, Лёлька с ними заодно? Да, нет! Не может быть. Что всё это значит?

В ванной, я смогла в полную силу оценить ситуацию. Видок у меня, конечно не для свиданий с главарём криминальной группировки. А может, и наоборот, как раз для таких встреч, самое оно. Господи, ещё шучу! Правду Глеб говорит – идиотка!

Я смыла кровь с волос, перевязала голову тонким платком и, борясь с головокружением, еле добралась до дивана.

Заснула ли я крепко, или меня покинуло сознание, я так и не поняла. Проснулась, от настойчивого стука и звонков в дверь квартиры. Трясясь от испуга и слабости, я посмотрела на часы – шесть утра. Через дверной глазок увидела, что за дверью стоят два милиционера в полной экипировке: с автоматами наперевес и рацией в руках. Рядом с ними тараторила соседка, Антонина Васильевна. Я открыла дверь.