Они вместе дошли до лифта, поднялись на пятый этаж, но Натан так и не спросил, что она делает завтра вечером. Возможно, он не хотел, чтобы из-за него у нее были проблемы с отцом.

Когда они оказались у двери ее номера, Натан посмотрел на нее. Вчера вечером он ее поцеловал, и она хотела, чтобы это повторилось.

— Спокойной ночи, — произнесла какая-то другая женщина внутри нее, не ждавшая поцелуев этого мужчины.

Но в следующую секунду Натан наклонился и, притянув ее к себе, поцеловал в губы. Это было настоящее блаженство.

— Спокойной ночи, — мягко произнес он, отстранившись.

— И тебе т-тоже, — пролепетала Феликс и внезапно обнаружила, что не может сдвинуться с места.

Тогда Натан взял у нее ключ, открыл дверь и зажег свет. Феликс медленно прошла внутрь, и он закрыл за ней дверь.

— Здесь нам никто не помешает. — С этими словами он снова заключил ее в объятия и впился в ее губы так, словно изголодался по ним. Феликс охотно ответила на его поцелуй. Затем он немного отстранился и внимательно на нее посмотрел.

Должно быть, он прочитал по ее глазам, что ей никогда еще не было так хорошо. Когда его руки заскользили по ее спине, ей захотелось прокричать его имя, но от наслаждения она потеряла дар речи.

Натан поднял голову.

— Все в порядке? — осторожно спросил он, словно боясь переступить черту дозволенного.

— Да, в полном, — заверила его Феликс, прижимаясь еще теснее к нему и отвечая на его поцелуй.

Затем ее взгляд упал на кровать в просторной нише. Горничная аккуратно разложила на атласном покрывале ее белую с кружевом ночную рубашку, которую она засунула утром под подушку. Неожиданно она поняла, что еще не готова зайти так далеко.

— Я… э-э… — начала она, и Натан проследил за направлением ее взгляда.

Большинство мужчин не остановило бы последнее незримое препятствие, но Натан повел себя безукоризненно, Вместо того чтобы настаивать, он безобидно поддразнил ее:

— Что, глаза слипаются?

— О Натан! — Феликс рассмеялась. Ей действительно хотелось спать. — Ты не возражаешь?

Натан поцеловал ее в губы.

— Ты не должна делать то, в чем не уверена на сто процентов, — произнес он, отстраняясь.

— Дело не в тебе, — сказала Феликс.

— Я знаю, дорогая, — мягко произнес он.

— Спокойной ночи, Натан.

— Спокойной ночи, дорогая, — ответил он и тут же удалился.

Феликс с глупой улыбкой уставилась на дверь. Разве удивительно, что она влюбилась в него?

Этой ночью Феликс долго лежала без сна. Разве могла она заснуть? Натан назвал ее «дорогая», доказал, что она ему небезразлична. Безусловно, он, как истинный джентльмен, относился с уважением ко всем представительницам ее пола. И все же ее он считал особенной.

Томно вздохнув, она перевернулась на другой бок. Разумеется, это не доказывало, что он испытывает к ней такие же глубокие чувства, как она к нему.

Она любит его, и до вторника у нее еще есть время. Наверное, ей следует вести себя более сдержанно, чтобы не наскучить Натану своей восторженностью. Кто знает, может, их отношения продолжатся за пределами Давоса….

С этой мыслью она начала погружаться в сон. Казалось, телефон зазвонил, едва она закрыла глаза. Приподнявшись, она включила свет и, сняв трубку, посмотрела на часы. Половина шестого! Кому еще она понадобилась в такую рань?

— Алло?

— Я забронировал для тебя билет на ближайший рейс до Лондона, — послышался в трубке голос ее отца. — Начинай собирать вещи.

Феликс насторожилась. Ее отец опять что-то задумал, но она не собиралась поддаваться на его очередную манипуляцию. Она не девочка на побегушках и будет встречаться с кем хочет.

— Я не планировала никуда ехать, — спокойно произнесла она. — Я остаюсь до вторника, как и планировала.

— Ну, раз ты так считаешь нужным, не стану тебя неволить, — неожиданно согласился ее отец.

Что-то произошло! Ее отец никогда так просто не уступал.

— Спасибо, что разбудил меня в полшестого для такого важного разговора, — сказала Феликс.

— Ах ты маленькая др!.. — Он едва сдержался. — Если хочешь остаться, будь по-твоему. Уверен, Генри Скотт быстро поправится и…

Вражда с отцом была мгновенно забыта.

— Генри? Что с Генри? — забеспокоилась она. — Он болен?

— Вчера вечером мне звонили из Лондона.

Очевидно, его любовница, подумала Феликс.

— Ему стало плохо, и его отвезли на «скорой» в больницу.

— Что с ним? — спросила она.

— Я не знаю и не могу сказать, в какой он больнице, но, кажется, он просил найти тебя.

Бедный Генри. Феликс подавила приступ паники.

— И ты забронировал для меня билет?

— Да, на самый ранний рейс, на который только было возможно. Я подумал, ты захочешь к нему поехать.

— Спасибо тебе, папа, — тихо сказала Феликс, удивленная столь необычной для ее отца предупредительностью. Ей даже стало немного стыдно. В нем было что-то хорошее, даже если он тщательно это и скрывал.

— Не за что, — ответил он и продиктовал ей информацию о предстоящем рейсе.

Положив трубку, Феликс быстро приняла душ и упаковала вещи. Она знала, что не вернется сюда. Судя по всему, с Генри произошло что-то серьезное, иначе он не стал бы ее звать. Она должна как можно скорее приехать к нему.

Но даже сейчас, обеспокоенная здоровьем Генри, она не могла не думать о Натане.

Ей хотелось позвонить ему или написать записку, но она побоялась, что он сочтет ее навязчивой.

По дороге домой Феликс вдруг поняла, что в то время, как она многое рассказала о себе Натану, ей о нем почти ничего не известно. Чувства к нему делали ее уязвимой, и она была рада, что не сообщила ему о своем отъезде.

Что он мог ей сказать, кроме «Пока!». А она чувствовала бы себя полной идиоткой из-за того, что подняла его в такую рань. Что ж, по крайней мере она избежала неловкой ситуации и не выставила себя полной дурой.

Лондон встретил ее жаркой солнечной погодой. Она не знала, в какой больнице находится Генри, поэтому решила заглянуть в офис и у кого-нибудь спросить, где он и что с ним.

С замирающим от волнения сердцем Феликс вошла в здание компании и направилась прямиком в юридический отдел. Первым человеком, которого она встретила в коридоре, был не кто иной, как Генри Скотт. Он совсем не выглядел больным.

— Феликс! — радостно воскликнул он. — Не ожидал, что ты так быстро вернешься. — Он пристально посмотрел на нее. — Ты очень бледна. С тобой все в порядке?