– Может, заглянуть в окно?

– Не будем рисковать. Ты заметил, что дорожка на его сторону дома не так засыпана листьями, как другая?

– И что?

– А то, что он ее чистил недавно. А другую не чистили.

– Со стороны Вадима Устинова?

– Мы не знаем, кто там живет. Может, вообще никого, какой-то у той половины нежилой вид.

– Федя, а может, это грабитель?

– Все может быть, Савелий, но не думаю. Он ведет себя совершенно естественно. И знает, где ключ. Я думаю, он тут живет.

– Может, это сын Устинова?

– Не подходит по возрасту. Устинову тридцать восемь, а этому около тридцати.

– Что будем делать? Может, позвонить Коле? – Савелию хотелось действовать немедленно, в нем проснулся инстинкт охотника.

– Ничего делать не будем, вдруг у него пистолет. – Федор с трудом сдержал улыбку. – Вечером пригласим капитана в «Тутси» и доложимся.

– А если он исчезнет?

– Не забывай, Савелий, у нас есть номер его машины и фотография. Тем более в жэке должны знать, кто еще живет в доме. Не исчезнет.

– Выходит! Федя, он выходит! – Савелий схватил Федора за руку.

Молодой человек вышел из дома с сумкой, запер дверь и сунул ключ на место. Федор и Савелий сидели в засаде, пока его машина не скрылась с глаз, и только тогда оставили укрытие.

– Может, обыскать дом? – предложил Савелий.

– А если он вернется? – сказал Федор. – Не будем рисковать. По коням!

Они выбрались из кустов и неторопливо пошли в сторону площади, где оставили машину. Савелий был страшно возбужден, он потирал руки, приглаживал жидкие пегие прядки волос, дергал вверх-вниз молнию на куртке. И строил планы дальнейших оперативных действий. Обыскать дом – раз; арестовать чучельника – два; хорошенько допросить – три; выяснить насчет алиби в дни исчезновения девушек – четыре; посадить на хвост наружку – пять. Он бубнил и загибал пальцы, придумывая, что нужно делать, используя свой богатый книжный опыт, пока они не подошли к машине…

– Вы поперлись по адресу Устинова?! – страшным голосом спросил капитан Астахов. – Вы устроили там засаду? Что еще?

– Мы не устроили там засаду, мы ведь не знали, когда он вернется, – сказал Савелий.

Федор ухмыльнулся.

– Мы просто спрятались в кустах. Мы услышали шум двигателя и спрятались. А в дом мы не заходили, честное слово!

– А что, была такая мысль? – саркастически спросил капитан. – Еще не хватало, чтобы вы в дом полезли! Устинова видели?

– Не видели, Коля! – поспешил Савелий. – Видели какого-то парня. Он вынес из дома сумку и уехал.

– Вы проверили психдиспансеры? – спросил Федор.

– Проверили. Ваш таксидермист состоит на учете у невропатолога, у него эпилепсия. Его лечащий врач говорит, приступы случаются один-два раза в год и хорошо контролируются специальными препаратами. Правда, иногда Устинов перестает их принимать и по полгода не является на осмотры. Врач характеризует его как человека спокойного и нелюдимого, он стесняется своей болезни и избегает людей. Его записали на курсы психической реабилитации, где, как я понял, им доказывают, что они ничуть не хуже других, но Устинов ни разу там не появился. Психдиспансеру он подарил два чучела – волка и лисы, висят в вестибюле.

– Юлий Цезарь тоже страдал эпилепсией, – заметил Савелий.

– Многие известные люди были эпилептиками, – сказал Федор. – Жанна д’Арк, лорд Байрон, Достоевский, Александр Македонский… Всех и не вспомнить. В нашем случае, нелюдимость и неуверенность в себе, вызванная болезнью, соответствует профилю убийцы.

– А как на него действует луна? – спросил Савелий.

– Врач не знает, но допускает, что полнолуние может вызвать или усилить приступ. Равно как и некоторые другие компоненты – нервное потрясение, переутомление, злоупотребление алкоголем, стрессы.

– Нас интересует не столько приступ, сколько состояние агрессии после приступа, когда он умыкает девушек, – проговорил Зотов.

– Не пляшет, – сказал Федор. – Он делает это не в состоянии агрессии, а с заранее обдуманным намерением.

– И что же тогда получается?

– Получается, что он готовится к приступу заранее. Не всякий приступ случается в полнолуние. Когда приступ совпадает с полнолунием или новолунием, он готов действовать.

– А если приступ днем, когда нет луны?

– Это неважно, Савелий. Я уверен, у него есть календарь полнолуния, и, возможно, он уже днем чувствует приближение приступа.

– Бла-бла-бла, – издевательски протянул Астахов. – Все это пустой треп. – Он махнул рукой Митричу. – Предупреждаю в последний раз, никакой самодеятельности, всем понятно? Дальше мы сами, все свободны. И еще одно: врач сказал, эпилепсия не психическое заболевание. Устинов совершенно нормален.

– Значит, понимает, что делает, – заметил Федор. – На меня луна тоже действует, между прочим.

– А это не заразно? – сострил капитан.

– Как же он их увозит? – спросил Савелий.

– Я тебе за вечер десяток сниму и увезу, – сказал капитан. – Эти девицы сами нарываются.

– Устинов не тот человек, – сказал Федор. – И вообще… – Он задумался.

– Что, Федя? – испугался Зотов.

– Ты прав, Савелий, – проговорил Федор. – Как же он их увозит? Припадок носит спонтанный характер, а «стеклянные куколки» – это схема, заранее обдуманное намерение, подготовка, знакомство с девушками и умыкание их под какими-то предлогами… Он же не хватает их на улице силком! Он привозит их к себе домой и… Причем подгоняет операцию под полнолуние.

– Ну и?.. – спросил капитан.

– Приступы эпилепсии и действия в полнолуние не связаны! Его психическое состояние можно разделить на две части: эпилепсия, которая контролируется лекарствами, и эффект луны. Тем более, как сказал врач, приступы у него случаются один-два раза в год, а полнолуние и новолуние почти каждый месяц. Эффект луны, правда, под вопросом. Эти события не связаны между собой, вернее, эпилепсия тут ни при чем. Разные логические ряды.

– Ну и?.. – повторил капитан.

– Как штрих к портрету. В первую очередь он лунатик и только во вторую эпилептик.

– Ты говорил, Федя, что он ездит в командировки, – вспомнил Савелий.

– Я предположил. Нужно узнать, когда и куда он ездил, если ездил. Как совпали поездки с активными фазами луны; меня смущает их количество. При обыске, я думаю, найдутся какие-то бумаги, контракты, счета из гостиниц. Необходимо проверить, не происходило ли там чего-нибудь из ряда вон.

– Мог где-нибудь спрятать, – заметил Савелий.