– Разве что от самого Тарната, – тихохонько сказал Гнур.

Второе облачко пыли, что впятеро шире, приближается так же быстро, вскоре оттуда вынырнули на легких поджарых конях всадницы, Лотер насчитал сорок человек, придержали коней и подъехали уже шагом, в таких же доспехах из кожи, как и Брестида, все одинаково загорелые, изящно сложенные, но с хорошо развитыми плечами и руками.

Бристида сказала победно:

– А это мой отряд!.. Когда королева услыхала, что я нашла Талисман, то велела всему отряду сопровождать и оставаться в моем распоряжении.

Лотер окинул амазонок цепким взглядом. Точно не выглядят изнеженными красавицами, лица суровые, плечи широкие, руки в красивых продолговатых мышцах, легкие кожаные доспехи защитят от стрел, а для схватки у амазонок луки и легкие острые сабли.

Ну а быстрые поджарые кони вынесут из любого боя и не дадут себя нагнать…

– Мы счастливы, – сказал он искренне. – Все счастливы… По крайней мере мужчины точно.

– И мы счастливы, – возразила Каонэль, странно улыбаясь. – Теперь нас, женщин, больше. Остальным бояться и ходить на цыпочках!

Чародей приложил ладонь козырьком к глазам.

– Та-ак, а вон и гарпия с горгоной…

– Где? – спросил Лотер и повертел головой. – Не вижу.

– Не туда смотришь, – сказал чародей. – В небе.

Лотер вскинул голову.

– Вон те вороны?.. Если умеют летать, почему не обогнали амазонку?

– Слабые, – пояснил чародей. – И летят медленно, и отдыхать садятся часто. Женщины, чего ты хочешь. Вот тебя бы в гарпии…

Лотер оскалил клыки.

– Но-но с такими шуточками. Гарпии могут быть только женщинами, слыхал.

– А горгоной?

– Горгоны тоже, – сказал Лотер. – А вот кентавры только жеребцами. Ни разу не слыхал о кентаврихах!

– Они есть, – заверил чародей, – но не покидают жилищ. Что, заинтересовался?.. Ну ты прямо Тарнат какой-то…

Обе темные точки медленно пошли вниз, Лотер рассмотрел две женские фигурки, одна мелковата, как у девочки-подростка, вторая крупная зрелая женщина, крылья могучие, с белыми перьями.

Обе у самой земли на миг задержались с распростертыми крыльями, гарпия первой повернулась ногами к земле и быстро пошла вниз. Белое длинное платье при сопротивлении ветра задралось выше головы, но Лотер едва успел увидеть только белое и совсем не тронутое солнечным загаром тело, как ноги гарпии коснулись земли, а она торопливо одернула платье и прижала его к бедрам.

Горгона опустилась рядом, теперь Лотер наблюдал, как она окажется на земле намного внимательнее, как и вся мужская часть Хранителей. Успели рассмотреть во всех подробностях сочное женское тело, тоже изумительно белое и нежное, словно никогда не видело солнечных лучей, широкие плечи красивой формы, полную зрелую грудь, красивой формы живот и широкие бедра с изумительной кожей, гладкости которой позавидует мрамор.

Она тоже опустила и прижала платье, а Брестида громко сказала:

– Надо ей подарить хотя бы кожаные штаны.

– А я ей пожертвую свой верх, – сказала одна из амазонок.

Брестида сказала строго:

– Замолчи, бесстыдница! Мужчин увидела?..

Крылья гарпии и горгоны сложились за их спинами так, что даже на тени от их фигур не осталось и следа.

Чародей сказал им бодро:

– Аэлло и Эвриала, перед вами те, кому посчастливилось собрать осколки Талисмана первыми!.. Знакомьтесь, общайтесь, ваша сила – в единении! Понимаю, это непросто, но такова суть Талисмана, что вообще-то понятно и правильно, хоть пока и непривычно.

Гарпия и горгона рассматривали Хранителей так же внимательно, как и те новоприбывших. У гарпии волосы белые, распущенные по плечам и чем-то напоминают ихтионьи. Зато у горгоны густые, черные с отливом в синеву, собраны в толстый шар на затылке, откуда свисает еще и роскошный конский хвост до середины спины.

У гарпии в лице то ли озорство, то ли желание сделать кому-то пакость, горгона же выглядит милой и домашней, таким больше всего нравится возиться на кухне и готовить своим мужчинам еду.

Аэлло явно дерзкий и своенравный подросток, избалованный вниманием родителей, которому спускали многое с рук, она и сейчас рассматривает Хранителей с вызовом, словно задумывая проказы, в то время как Эвриала смотрится предельно кроткой и милой женщиной, готовой уступать во всем, только бы не ссориться.

Лотер толкнул Теонарда локтем, указывая взглядом на горгону.

– Эвриала… красивое имя, правда?..

– Аэлло тоже, – ответил Теонард. – Очень… поэтичное, что ли…

– Я в поэзии не разбираюсь, – сообщил Лотер. – Да и в женщинах не очень, они все для меня на одно лицо… но эти двое в самом деле особенные.

Селина незаметно подошла к Эвриале, улыбнулась ей тихохонько.

– Здравствуй… Я слышала, ты была морской девой и жила где-то рядом с волшебным садом Гесперид?

Эвриала кивнула, продолжая с любопытством всматриваться в ихтионку.

– Но ты тоже морская?.. – проговорила она. – У тебя на поясе трезубец. Знающим сразу видно, кто ты и откуда.

– Я ихтионка, – ответила Селина. – И хотя я из знатнейшей семьи, но, увы, я не такая, какими были предки… и какими остались вы. У меня чешуя и сейчас от пояса и до пальцев ног. Когда прихожу в ярость, чешуя хоть и покрывает с головы до ног, но не такая прочная, как у тебя… Живем мы очень долго, но это не бессмертие, как у вас.

Горгона проговорила с сочувствием:

– Расы тоже стареют, мельчают, а затем сходят с арены. Все остальные расы, что приспособились жить на суше, намного моложе нас. Когда первые ихтионы попытались выйти на берег, на дне океана уже сотни тысяч лет стояли города… Этим можно и нужно гордиться. Но не зазнаваться. Ты здесь, я вижу, уживаешься?

– Не со всеми, – призналась ихтионка. – Но мне легче.

– Чем? – спросила горгона и добавила с мягкой улыбкой: – Может, и мне пригодится.

– Ты тоже женщина, – пояснила Селина, – а женщин все-таки оберегают. А я еще и маленькая… таких стараются погладить по голове, а не ударить.

– Но тебе палец в рот не клади, – сказала горгона. – Верно?

– Бываю злой, – призналась Селина. – Отец говорит, у меня взрывной характер, но мне кажется, я вообще лапочка. Тебе здесь понравится. Здесь все такие интересные!

Теонард, которому посчастливилось в скитаниях многое узнать и многому научиться, вспомнил описание, где говорилось, что у горгон все тело покрывает блестящая и крепкая, как сталь, чешуя. Ни один меч не разрубит эту чешую, если это не меч Гермеса. А еще у горгон громадные медные руки с острыми стальными когтями, на головах вместо волос ядовитые змеи, а лица горгон, с их острыми, как кинжалы, клыками, с губами, красными, как кровь, и с горящими яростью глазами всегда полны злобы…