– Хорошо. А вы уверены в своей знакомой?

– Да, я ей вполне доверяю. Она раньше работала в комиссии, а потом устроилась в центральный аппарат ООН, на постоянную работу. Я перешла в отдел к Чоудхури на ее место. Скажу, что вы новая сотрудница и вам нужно ознакомиться со старыми претензиями. Чтобы лучше понять, как работает комиссия. Все очень логично. Так что мы пошли, – обратилась она уже к Сергею.

– Подожди, я что подумал. – Сергей на секунду задумался. – А может, все-таки к ней не стоит обращаться. После вчерашнего… – Сергей вопросительно посмотрел на Жанну.

– А что такого? Я не вижу, почему наши с ней отношения должны были измениться. Мы только что разговаривали, я спросила, удобно ли, если мы зайдем?

– И как?

– Нормально, как всегда. Я думаю, ты ошибался… Ну ты понимаешь, о чем я говорю.

– Хорошо. Тогда прощаемся здесь. Мне надо в банк сбегать.

Жанна с Ариной прошли по парку, вошли в здание со стороны внутреннего двора и оказались там, где находится типография ООН. Напротив нее было несколько дверей, на которые Арина раньше никогда не обращала внимание. Жанна достала ключ, открыла одну из дверей, и они оказались в огромном складском помещении. Вернее, это раньше оно было складом типографии, а теперь использовалось для хранения сотен тысяч претензий и для других документов комиссии. Но, войдя туда, Арина сначала не поняла, где же документы. Вокруг были лишь металлические стены, разделенные на отсеки с номерами на них. Жанна подошла к одному из отсеков и потянула его на себя за рычаг, который Арина вначале не заметила. И эта часть стены вдруг выехала вперед. И оказалась огромным стеллажом с десятью рядами полок. Все хранилище состояло из таких вот стеллажей на колесиках, вплотную прилегавших друг к другу и создававших впечатление единой плоскости. Документы, находясь там, не пылились, не подвергались воздействию солнца и были защищены на случай пожара. Жанна хорошо ориентировалась в этом хранилище. Она показала Арине, где лежат папки с личными делами – вынула несколько штук, положила их на нижнюю полку и задвинула стеллаж обратно. Металлическая махина двигалась легко и бесшумно.

– Когда вы придете сюда, то возьмете вот эти папки, а потом положите их в тот отсек, где я их взяла. Номер отсека я вам сейчас запишу, – сказала Жанна, когда они вышли в коридор.

– Но куда я их там положу?

– Сюда же, на полку. Как я сейчас. Я потом зайду и поставлю, куда надо. Так будет надежнее. Единственная просьба: отнести документы в архив до девяти часов. Потом там включается автоматическая система сигнализации. Если вы откроете дверь, то включится сирена. Если не успеете дочитать, лучше потом еще раз возьмем. Договорились?

– Хорошо, только я сегодня не смогу вечером задержаться. У нас гости. Я завтра это сделаю.

– Без проблем. Когда вам удобно, тогда и придете.

Они поднялись на третий этаж и зашли в небольшой кабинет. За столом сидела молодая женщина.

– Вот, знакомьтесь, это Александра Буренкова, – представила ее Жанна. – Саш, а это Арина Родионова, о которой я тебе говорила.

– Очень приятно. – Женщина улыбнулась и протянула Арине руку. – Александра – это слишком длинно. Меня все зовут Саша. Так это вы будете сегодня здесь хозяйничать?

Она вышла из-за стола и пошла им навстречу. Небольшого роста, полноватая, квадратное лицо, квадратная фигура. Арина узнала ее почти сразу. Именно в машину этой женщины она врезалась в первый день своего выхода на работу. Буренкова ее явно не узнала.

«Хорошо, что она тогда на меня и не смотрела. К тому же я была в очках, – с облегчением подумала Арина. – А то было бы неловко. Она тогда так материлась».

– Если вы позволите. – Арина выдавила из себя улыбку.

– Конечно, без проблем. Вам что-то нужно оставить включенным? Компьютер?

– Нет, спасибо, компьютер не нужен. Когда мне можно прийти?

– Я работаю до половины седьмого. Но вы подходите к половине восьмого. Чтобы никого уже здесь не было.

Александра произносила согласные – особенно «г» – немного с придыханием и сильно растягивала гласные на конце. Вместо «сегодня» у нее получалось «сеходняяя».

– Вы с Украины? – Арина решила, что уходить сразу же неудобно, и завела светскую беседу.

– Да, я из Львова. Хотя мои мать и отец были русскими, просто жили во Львове. Так что теперь я иностранка.

– Я смотрю, здесь в комиссии и русские, и украинцы, и белорусы…

– Каждой твари по паре, – хохотнула Буренкова.

– В комиссии представлены пятьдесят государств, – подхватила Жанна.

– Но все это большая липа, – решительно заявила Александра.

– Почему?

– Потому что на самом деле большая часть сотрудников – американцы. Особенно на профессиональных постах. Возьмите наших адвокатов. Они все по паспорту – кто грек, кто ливанец, кто венгр, есть и аргентинец, и нигериец. А на деле у них один из родителей – американец. В крайнем случае, учились или провели большую часть жизни в Штатах. Так что это только на бумаге мы интернационал. А на деле – англо-саксонское засилье налицо.

– Так, наша Буренкова разошлась, – рассмеялась Жанна. – Хлебом не корми, дай покритиковать кого-то.

– А что, я неправа?

– Права, права, успокойся.

– У вас здесь есть копировальная машина? – Арина осмотрела комнату.

– В коридоре. Я вам запишу код, который надо ввести, – Александра записала цифры на листке бумаге и положила в стол. – Вот, я здесь оставлю.

Арина подошла к столу, чтобы посмотреть, куда Саша кладет записку. Стол Буренковой стоял вплотную к окну, кабинет находился в торце нового здания и оттуда открывался вид на озеро и на французские Альпы. Внизу, напротив здания, находилось небольшое поле, которое было частью территории ООН. За полем виднелось какое-то здание.

– Ой, лиса!

– Это на самом деле лисенок, но он уже подрос немного. Где-то и мама его прячется. А может, уже сбежала.

– Я слышала, повар гендира им еду подкидывает, – вмешалась в разговор Жанна. – Вот та вилла наверху – это вилла Ла Фнэтр, резиденция генерального директора.

– В общем, ООН заботится не только о людях, но и о животных, – рассмеялась Арина.

– А что? Мы с Сашей этой зимой овцу и двух ягнят спасли. Правда, Саш?

– Да, спасли, – подтвердила та.

– Овцу? У вас что, тут и овцы водятся?

– А чего вы удивляетесь? Вы же видели, здесь не везде газон. Есть участки, где трава растет, как в поле. Летом ее иногда косят, – продолжила Жанна, – а осенью запускают овец. Сначала на один участок, потом на другой. В ноябре их сюда загнали. Прямо на это поле. У нас осень была потрясающе теплой. До самого ноября. А потом вдруг как шарахнет – в один день все изменилось. Снег пошел, все занесло. Ты помнишь? – Она посмотрела на Сашу.