«У меня припадок сентиментальной романтичности? – самой себе поразилась Алеся. – Передо мной стоит жизненно важная задача: крутиться вокруг Хальера в течение получаса, не отходя далее, чем на десять метров. Ребята сообщили, что у них все идет по плану, так что сегодня – наш единственный шанс спасти друзей. Возьми себя в руки, Алеся, философствовать будешь потом».

И она завлекающе улыбнулась Хальеру, заинтересованно сверкнула глазками, повела плечиками, блеснув камнями на шарфе. В последнее время Алеся не раз порадовалась, что увлечение Колей Корольковым частенько приводило ее на репетиции театральной студии их университета: искусство перевоплощения, что так старательно вкладывали в головы начинающих актеров режиссеры студии, многократно пригодилось ей в чужом мире. Куда больше основной специальности! Права была мама, приговаривавшая: «Знания на плечи не давят, их чем больше, тем лучше. Все изученное в жизни пригодится».

Ей удалось поразить своего врага: Хальер потрясенно моргнул, словно не верил глазам своим, настороженно обвел ее взглядом и напряженно свел брови, будто пытаясь разгадать сложный ребус.

– Мне надо выразить свое почтение императору, – сказал Ник.

– Чаще смотри в мою сторону. Лучше не своди с меня глаз! – напомнила Алеся.

Ник склонился к ней с улыбкой, приобнял:

– Впервые женщина требует от меня подобного внимания исключительно в деловых целях! – шутливо пожаловался он и Алеся рассмеялась.

Ник пошагал к трону, чтобы произнести положенные приветствия. Алеся осталась стоять в одиночестве, ведь содержанок императору не представляют, а только невест, супруг и родственниц. Ее даже церемониймейстер объявил без имени, просто как спутницу такого-то, тем самым обнародовав для всех ее статус. И пока Ник расшаркивался перед правителем страны и его супругой, коротко кивнув главе тайной канцелярии, Алеся равнодушно игнорировала множество презрительных и подчеркнуто брезгливых женских взоров, как и не меньшее количество оценивающих мужских. Пренебрежительные фырканья и шепотки вокруг нее никак не мешали ей наслаждаться вкуснейшим лимонадом, что поднес лакей. В деле лицемерия Велейская империя ничем не уступала другим странам: прийти на бал «со спутницей» – можно, представить ее хозяевам дома, как положено, – нельзя, не тот статус; именовать «знакомой» можно, а вслух признать, что у вас близкие отношения – нельзя, это неслыханный скандал.

Вокруг Алеси образовался островок отчуждения: «благовоспитанные» девицы были уволочены родителями подальше от непристойной особы, матроны постарше разглядывали ее с расстояния в несколько шагов, словно боясь замараться, если подойдут поближе, и одергивали своих спутников, если те слишком откровенно пожирали Алесю взглядом.

А Алесе было смешно: вся эта беспардонность казалась настолько мелочной в сравнении с целью ее пребывания здесь, в сравнении с долгими днями жизни в бегах, преследуемой и нищей, что она от души развлекалась, открыто улыбаясь Велейскому высшему обществу.

– Некоторым стоило бы больше понимать в приличиях и не торчать у всех у виду, – прошипела одна из благородных дам не первой молодости своей соседке. Ее желчность легко объяснялась: муж этой дамы чуть ли не облизывался, взирая на Алесю, и все пытался поближе подступить к ней и заглянуть за корсаж.

– Из какой деревни Дирас ее вытащил? – поддержала ее знакомая – пожилая женщина с узким лошадиным лицом и щуплым пучком волос на голове под неуместно кокетливой шляпкой. – Она думает, что если будет стоять тут молча, не шокируя общество своим невежеством и неотесанностью, то сойдет за благородную даму?

Плавно развернувшись, Алеся одарила говорливых особ ослепительной улыбкой и проворковала:

– Я думаю, что лучше молчать и слыть невоспитанной деревенщиной, чем раскрыть рот и развеять все сомнения в этом. Возьмите и вы на вооружение эту ценную стратегию.

Обе дамы побагровели от гнева и запыхтели, как два пухлых паровозика, услышав подавленные и поспешно проглоченные мужские смешки. Море женских лиц вокруг Алеси отразило возмущение ее наглой попыткой постоять за себя. Содержанке рейта следовало лебезить и пресмыкаться перед достойными представительницами женского рода, а не показывать зубки в ответ на оскорбления!

Только одна высокая черноволосая девушка в стильном, богатом, но не вычурном платье, искренне улыбнулась Алесе:

– Отлично сказано, – поддержала она опальную содержанку Ника Дираса.

Прекрасные карие глаза незнакомки с неподдельным интересом и хорошо замаскированным сочувствием остановились на Алесе. От девушки повеяло душевной симпатией и таким участием, что Алеся невольно ответила ей прямым, открытым взглядом, забыв на миг о своей роли недалекой куколки. В карих глазах мелькнуло понимание, и нотка сочувствия в спектре излучаемых брюнеткой эмоций усилилась. Она решительно шагнула к Алесе и представилась:

– Карилина Отес, старшая дочь рейта Отеса.

– Алеся Ритклифф, – назвала Алеся свое первое «законное» имя в этом мире. – Дочерью рейта не являюсь.

Окружающие презрительно-насмешливо фыркнули, а Карилина вновь лучисто улыбнулась и предложила:

– Давайте вместе совершим набег на столик со сладостями, пока ваш спутник общается с императором и знакомыми.

Ник в самом деле не спешил вернуться – у них была договоренность, что он будет оказывать Алесе минимум внимания, давая ей возможность кокетничать с Хальером. Что ж, один из столиков с десертами находился как раз недалеко от главы тайной канцелярии, но...

Алеся осмотрелась: теперь ее откровенно игнорировали, островок отчуждения стал заметно больше, и ее новая знакомая слишком открыто стояла вместе с ней в центре этого островка. Конечно, после ее ухода из зала никто ничего не вспомнит, Алеся смело может творить, что вздумается, но нехорошие слухи о скандальном поведении Карилины могут остаться. Пусть никто не будет помнить, чем именно они вызваны, богатая фантазия этот пробел восполнит, как было в истории с ворожеей на базаре. Имя девушки показалось Алесе смутно знакомым – кажется, она уже слышала о ней... от Ника? Что именно она слышала, Алеся припомнить не смогла, но не удержалась от предостережения, стараясь высказать его максимально мягко и тактично:

– Вам не следует оказывать мне внимание – пострадает ваша репутация, – предупредила она кареглазую девушку, хоть та выглядела достаточно умной, чтобы самой это понимать.

– О, от моей репутации давно ничего не осталось, так что могу себе позволить пообщаться с новым интересным человеком – таковых в высшем обществе немного, – отмахнулась Карилина от ее предупреждения. – Вы недавно в столице, раз не слышали раньше моего имени – оно три года не сходит с уст всех сплетников. Я любовница кронпринца.

Несмотря на легкомысленный тон, уголки красиво очерченных полных губ красавицы брюнетки горестно опустились, а при упоминании кронпринца от нее пришла к Алесе волна глубокой и преданной любви. Вот оно как... Отчаянное решение приняла Карилина три года назад: без шансов стать женой любимого, она решилась быть с ним хотя бы так.