Я подумал о мрачноватых последствиях местного либерализма. Казалось бы, веселая штука свобода, но только здесь, на Тессе, узаконено право граждан на самоубийство. Изнанка либертерианского общества, от которой хочется поежиться.

Впрочем, я гоню от себя эти несвоевременные мысли. Ну, кому в таком прекрасном городе захочется наложить на себя руки? Наверное, суицид для них проблема чисто умозрительная. Потому и разрешили.

Бхишма остался в гостинице, причем почти добровольно. У них нашлись общие темы для разговора с Юлиным бортврачом Геной. Медицина, что ли? И слава богу!

Ближайшее казино называется «Дворец Локи» и стилизовано почему-то под средневековый замок. Правда, материалами для строителей послужили стекло, искусственный мрамор и металл, так что стилизация вышла достаточно далекой от оригинала. «Дворец» велик и полон посетителей. По сравнению с ним казино на Ските – так, мелкая лавочка. Публика сплошь в вечерних нарядах почти придворной роскоши. Думаю, что в наших с Бхишмой скромных костюмах, купленных на Ските, нас бы сюда просто не пустили. Зато теперь я нисколько не выделяюсь из толпы.

Мы с Юлей сели за стол с рулеткой и пару раз выиграли. Перешли к другому столу.

– Дим, обрати внимание вон на того мужика в сером костюме, – шепнула Юлия. – Он перешел за нами.

Обращение по вымышленному имени, вероятно, означает крайнюю степень конспирации.

Я посмотрел на вызвавшего подозрение мужчину. Парень как парень. Играет, проигрывает. Попытался поймать его взгляд. Он быстро отвел глаза. Я почувствовал, как тепло поднимается по позвоночнику, и спрятал пальцы в кулаки. Нет! Не здесь. Не сейчас. Обойдемся пока обычными методами.

– Давай еще раз поменяем стол, – тихо сказал я.

На новом месте парень появился с задержкой на пару минут и не сел за стол, а остался стоять за спинами зрителей, но я его заметил.

– Ты права, – шепнул я Юле. – Уходим.

Мы быстренько сдали фишки в кассу и вышли на улицу. Выигрыш был маловат.

– Попробуем оторваться, – сказала Юлия.

Мы бросились на стоянку городских гравипланов и нырнули в полупрозрачное яйцо летательного аппарата. Оно сорвалось с места и бесшумно воспарило вверх. Внизу замелькали улицы. Я отметил, что техника здесь гораздо лучше, чем на Ските. Даже самый совершенный вертолет не сравнится с гравипланом ни по удобству, ни по скорости. Зато последний и дороже. Тесса все-таки богатая планета.

Мы сделали круг почета над казино и еще успели увидеть нашего знакомца, закуривающего и тут же бросающего сигарету перед входом во «Дворец Локи». Шпион тоже отправился на стоянку.

Не догонишь! Мы прибавили скорости и скоро затерялись в рое таких же сияющих элипсоидов.

– Здесь есть еще одно неплохое казино, – заметила Юля.

В заведении под названием «Волшебный котел» мы добрали недостающую сумму и отправились ужинать в ресторан тессианской кухни «Мулен де Виалет». Я затруднился с переводом: то ли «фиолетовая мельница», то ли «мельница Виалеты».

– Мельница Аннибала Виалета, – пояснила Юля. – Это хозяин.

Мельница действительно имеется, причем сиреневая. Это сооружение вращает на крыше расцвеченными лампочками лопастями из цветного стекла.

Ресторан окружает сад, обнесенный железной оградой в старинном стиле. Над аркой входа сияет фиолетовая же надпись с названием заведения. В саду, под навесом, стоят столики. Есть и основной зал под крышей с мельницей, но мы решили остановиться здесь.

Сумерки, дует теплый ветер. На столиках горят свечи. Пламя слабо колеблется, отражаясь в лужицах парафина. Звучит негромкая музыка. Подают местное вино.

Я беру руки Юлии в свои, поочередно целую пальцы. Она улыбается. Берет бокал, смотрит сквозь него на пламя свечи. Вино краснее сердолика.

Приносят острый салат с крабами. Огромный шницель, мягкий и сочный. Бутылка подходит к концу. Я стремительно пьянею.

Ее улыбка плывет перед глазами, лицо вписывается в рисунок созвездий. Замечаю оранжевое сияние возле пальцев, привлекаю ее к себе, целую.

Меня словно ударило в спину струей холода. Я чувствую чей-то взгляд и мгновенно трезвею.

Оборачиваюсь. За соседним столом сидит широкоплечий грузный мужчина. Свеча потушена, но я догадываюсь, кто это. Герман Маркович Митте. Генерал службы безопасности Кратоса и друг моего отца.

Я аккуратно отстраняю Юлю, губы касаются ее руки.

– Прости. Похоже, мне предстоит серьезный разговор.

Встаю и иду к его столу. Слегка презрительный изгиб губ, маленькие глазки на широком лице. Я не ошибся.

Сажусь напротив.

– Что же вы в темноте, Ваше превосходительство. По мою душу?

– По твою. Не хами, – угрюмо говорит он. – Как ты выжил?

– Милостью бога Шивы, – усмехаюсь я.

– Не хами. Твое положение более чем серьезно.

– Догадываюсь, Герман Маркович.

– Насколько?

– Давайте без обиняков, Ваше превосходительство. Я не виновен. Не думаю, что это для вас тайна. А значит, у кого-то на меня зуб. У кого? У кого настолько высокопоставленного, что он мог организовать мой расстрел?

Он повертел в руках вилку, буркнул:

– Ни о чем ты не догадываешься.

– Так просветите, Герман Маркович. Вы же хотели этого разговора. У вас же наверняка здесь полк эсбэкашников, которые явятся по сигналу вашего устройства связи. Ведь так?

– Я хотел дать тебе шанс, Даня. У тебя Т-синдром.

Я приподнял брови:

– Это еще что?

А в памяти тут же всплыла таинственная «Т-проблема».

– Болезнь. Нечто вроде одержимости. Как-то связана с деятельностью цертисов. Точнее никто не знает – одни предположения. Человек на короткое время обретает паранормальные способности. Видит ближайшее будущее, рукой плавит камень, подносы серебряные уродует, – он ухмыльнулся. – К сожалению, это ненадолго. Сгоришь меньше чем за год. Еще более прискорбно, что успеешь натворить дел. Помнишь орбиту Скита?

Я кивнул.

– Это была агрессия таких же, как ты. Дарт – тоже ваших рук дело.

В памяти всплыло «Проблема Дарта».

– Герман Маркович, я впервые увидел цертиса на орбите Скита. Через полторы недели после ареста! – сказал я. – Он прятался за нашим кораблем от имперского линкора и исчез, когда мы прошли гипер.

– Ты уверен? Цертисы способны принимать различные формы. Взгляни на свои руки!

Возле пальцев горело синеватое пламя. Я даже не успел отследить, когда оно зажглось.

– Ну, что дальше? – спросил я.