– Я передумал. Есть веские причины, по которым вам следует остаться в. Лондоне. – Маркус заложил руки за спину и отошел от двери. – Во-первых, это избавит нас обоих от страшного унижения. Прежде чем возражать, представьте, как на вас будут смотреть односельчане, если вы через две недели вернетесь назад одна, без мужа. Конечно, Дэвид подлец, но, невзирая на это, ваша репутация пострадает. Со своей стороны, я считаю, что разумнее признать вас женой, нежели публично назвать брата лгуном и проходимцем, обманом женившим вас на мне, дабы выставить меня в неприглядном свете. К несчастью, Дэвид наловчился подделывать мою манеру держаться и мой почерк, но он публично обещал впредь такого не вытворять, и посему многие усомнятся в его вине, а меня сочтут эгоистом, пожелавшим избавиться от необдуманно взятых на себя обязательств.

– Вы что, собираетесь подтвердить эту ложь? – недоверчиво воскликнула Ханна.

Герцог невесело рассмеялся.

– Обещаю, это ненадолго – месяц, не более; после этого я с превеликой радостью отправлю вас обратно.

– Но тогда я совсем не понимаю вас, сэр. – Ханна пожала плечами. – Зачем нам ждать месяц? Я могла бы уехать сегодня же.

Маркус отвернулся от окна.

– Я не желаю отрицать этот брак.

– Этот брак? Но ведь никакого брака не было! – яростно выкрикнула Ханна. – И вы меня здесь не удержите!

– Я и не собираюсь, но и помогать вам тоже не стану.

Ханна поджала губы. Теперь понятно, что он имеет в виду: поскольку все считают ее его женой, ни о каком отъезде не может быть и речи. И все же ей ни дня не хотелось здесь оставаться, не говоря уже о том, чтобы жить целый месяц.

– Еще немного, и все заметят, что мы не муж и жена. Посмотрим, как вы тогда запоете…

Герцог дернул плечом.

– Раз я сказал, что мы женаты, никто не посмеет в этом усомниться.

– Но мы ничего друг о друге не знаем! – воскликнула Ханна. – Кто-нибудь это непременно заметит!

– О, не волнуйтесь, Дэвид позаботился обо всем заранее. Он написал Розалинде и Селии, что мы влюбились с первого взгляда. Как можно узнать друг друга за пару недель?

– Похоже, вы с ума сошли. – Ханна покачала головой. – Неужели не проще сказать правду?

Герцог холодно взглянул на нее.

– Я не хочу открывать правду Розалинде и Селии.

– Понимаю, это неприятно, но…

– Они обожают Дэвида, и в этом вся суть. Этот оболтус чем-то очаровывает всех женщин, попадающихся на его пути. Сомнительное качество, но… Я не могу разбить им сердце; думаю, хоть в этом вы меня поймете.

Ханна умолкла: она просто не нашла что возразить. Трудно представить, чтобы герцог питал к кому-то нежные чувства, однако к сестре он явно был очень внимателен. К тому же обе родственницы Маркуса, Розалинда и Селия, понравились Ханне с первого взгляда, и она не хотела, чтобы известие о происках Дэвида нанесло им жестокий удар.

– Ладно, в таком случае я приму вину на себя, – заявила она, смягчившись. – Скажу, что соскучилась по дому или еще что-нибудь придумаю. Понимаю, вы хотите их защитить, но как я смогу притворяться целый месяц?

– Пусть это вас не волнует: притворяться буду я. – Произнеся эти загадочные слова, Маркус обошел Ханну и направился к выходу, а она засеменила за ним.

– Стало быть, вы намереваетесь уберечь их от удара? – В ее груди клокотал гнев, и она уже раскаялась в своем сочувствии. Возможно, за родных герцог действительно переживает, но как же ее чувства? – Разве будет лучше, если члены вашей семьи подумают, что жена бросила вас из-за того, что вы холодный, бесчувственный чурбан, а не потому, что нас разыграл Дэвид?

Его улыбка была холоднее льда.

– Они скорее поверят первому, чем последнему.

– Да… но… – Ханна растерялась. Бессмыслица какая-то! – Они были очень рады, что вы наконец-то женились, разве нет? Конечно, они расстроятся, узнав, что вы их обманули.

– Вне всякого сомнения. – Маркус распахнул дверь и обернулся. – Это моя гардеробная. Если захотите войти, стучите.

Он захлопнул дверь прямо у нее под носом.

– Негодяй! – прошипела Ханна себе под нос и отошла от двери.

Интересно, зачем ей заходить в эту, как он ее назвал, гардеробную? Или… Неужели эта комната… предназначена для герцогини!

Ханна встревожено огляделась и покосилась на дверь, но замка не обнаружила. Естественно, ведь Селия с Розалиндой решили, что она его жена. Как же будет им горько, когда они узнают правду!

И тут Ханну осенило. Герцог готов пожертвовать их уважением и привязанностью к себе, лишь бы имя Дэвида осталось незапятнанным в их глазах!

Первым побуждением Ханны было побыстрее сбежать. Она прокралась в коридор, намереваясь забрать дочь и чемоданы, нанять карету и уехать отсюда. Герцог отказался ей помочь, ну что с того. Очень ей нужна его помощь!

Однако прежде чем Ханна успела спуститься по лестнице, невесть откуда взявшийся слуга, разодетый не хуже королевского придворного, осведомился, чем он может быть ей полезен.

Ханна колебалась. Может, если его попросить, он хотя бы вызовет экипаж? В конце концов, он считает ее герцогиней, стало быть, должен ей повиноваться. Но она не осмелилась. К тому же она не хотела, чтобы потом у этого слуги возникли неприятности с герцогом, который, скорее всего, дает расчет за малейшую провинность.

Ханна покачала головой и вернулась обратно. Очутившись в прекрасной голубой комнате, она постаралась успокоиться и хорошенько все обдумать. Что бы там ни утверждал герцог, чем раньше она отправится восвояси, тем лучше. Если ему плевать на ее чувства, то с какой стати она будет за него переживать? Она просто уедет, а он пусть как хочет, так и объясняется с сестрой и мачехой. Но как осуществить этот план? Ханна прижала палец ко лбу и задумалась. Все ее имущество помещалось в двух маленьких, но тяжелых чемоданах, стоявших у двери комнаты. Если она попытается незаметно вынести их из дома, ее непременно остановят. Правда, если придумать удачную отговорку, то ей, может, еще и помогут. Но что тут придумаешь? Эх, жаль, что она не Сара – вот уж кому воображения не занимать.

Внезапно дверь приоткрылась, и Ханна, обернувшись, увидела Молли, вслед за которой в комнату вошла Селия Риз.

Сделав над собой усилие, Ханна улыбнулась.

– Мамочка! – Молли бросилась к ней, и Ханна машинально подхватила ее на руки, – Мамочка, Селия показала мне комнату с зеркалами! Большущие зеркала, почти до потолка! Она сказала, что там мы будем танцевать и что мне нужно сшить новое платье. Можно, мамочка? Это платье будет даже красивее того, что мне сшили, когда ты вышла за…

– Ах, Молли! – Ханна нарочито громко рассмеялась; она не хотела пока ничего объяснять дочери, поскольку сама еще не решила, как действовать дальше. – Как ты нетерпелива! Поживем – увидим. Еще неизвестно, понадобится ли тебе новое платье. А пока веди себя прилично, – добавила она шепотом.