Новая Зеландия — страна, населенная баранами (45 млн). Там также встречаются на воле и люди (4 млн). И хотя их значительно меньше, они беспрестанно портят жизнь барашкам, изготовляя из них всякие рагу и свитера. И вот лет десять тому назад новозеландцы нашли еще один — исключительно гнусный — способ досадить многострадальному животному: их теперь не только едят и стригут, но и делают ответственными за глобальное потепление. Нашли наконец, на кого взвалить всю вину за все природные катаклизмы!

В этой стране животноводства, регби и максимальной разницы с нами во времени подсчитали, что 50 % газов, вызывающих парниковый эффект, выделяются скотом: поедая и переваривая траву, овцы рыгают метаном. А этот газ — один из самых «парниковых». В этом отношении он в 23 раза «эффективнее», чем углекислый газ. И когда миллионы овец дружно рыгают, они тем самым готовят нам что-то вроде «теплового Чернобыля».

Представим себе мысленный эксперимент: что будет, если заклеить пасть всем этим баранам и овцам?

Наверное, тогда Новая Зеландия играючи выполнит свои нормативы в рамках Киотских протоколов (страна обязалась к 2012 году уменьшить выбросы газов в атмосферу всего на 5,2 % по сравнению с 1990-м). Увы, со скотчем на морде животные не смогут есть, и важнейшая отрасль новозеландской экономики рухнет. И еще — не будем забывать: то, что не может выйти с одной стороны, вполне может выйти с другой!

Вот почему ученые и власти ищут другие пути: обложить овцеводство пошлинами, изменить рацион мелкого рогатого скота и даже, может быть, вакцинировать его. Метан производится микроорганизмами у овцы в животе в ходе переваривания жвачки. Если бы удалось нейтрализовать бактерии, производящие метан, не нарушив при этом процессы пищеварения, для нас, вероятно, появился бы шанс на спасение. К слову, похоже, что и самим баранам это пошло бы только на пользу: около 12 % энергии, получаемой от пищи, уходит у овец на производства метана. То есть, как говорят в корпорации «Майкрософт», все останутся в выигрыше.

Увы, первые испытания вакцины оказались неутешительными — как указывается в журнале «Vaccine» (т. 22, № 29–30, с. 3976–3985) газовыделение снизилось всего на 8 %. Такой простой способ, как изменение состава корма у овец, оказывается в два раза продуктивнее. Однако это стоит дороже, а эффект все равно недостаточен. Так что ученые продолжают свои изыскания, в том числе и в Австралии, где овцы создают почти столько же проблем: поголовье в 115 миллионов дает 13 % парниковых газов в целом по стране (против 2 % в США). Может быть, нашим друзьям хотя бы отчасти переключиться с разведения овец на кенгуру? Даже учитывая, что в зимние холода шерсть кенгуру никак не заменит овечью шерсть. Ну или в качестве замещающей отрасли развернуть производство бретонских кружев и выращивать португальские устрицы? Производить аэробусы и авторучки Bic? Существует ведь множество гораздо более увлекательных занятий, чем попытки не дать баранам рыгать метаном.

Что может быть печальнее, чем старый таракан? Целая компания старых тараканов. Тараканы, как и мы, — стареют, дряхлеют, ковыляют, подыхают. Это явление было довольно малоизученным (кстати, непонятно почему) до 2003 года, когда группа биологов из Кливлендского университета (Case Western University) подвергла таракашек различным экспериментам: марш-бросок на мини-беговой дорожке, подъем в гору, развороты в движении, резкий старт в экстренных ситуациях.

Гимнастика для престарелых тараканов послужила темой пространной статьи в «Journal of Experemental Biology» (т. 206, с. 4453–4465). Это, скорее всего, доказывает, что исследователи находились, как говорится, в практически нормальном состоянии и что подобные эксперименты могут способствовать прогрессу науки. Сей 13-страничный текст под заголовком «Воздействие старения на поведение и кинематику лапок при передвижении у двух видов тараканов» повествует о поистине потрясающих открытиях. Во-первых, тараканы двух обследованных видов — Blaberus discoidalis и Periplaneta americana — начинают основательно «ржаветь» к возрасту 15 месяцев (при общей продолжительности жизни 18 месяцев). Например, бабушка-таракан передвигается на беговой дорожке в два раза медленнее, чем таракан новорожденный (в возрасте одной недели). Хуже того, у нее иногда заплетаются лапки (всего их шесть), и она разбивает себе, если можно так выразиться, морду. 58 % пожилых тараканов не могут вскарабкаться по пандусу с наклоном в 45 %, тогда как молодежь проделывает это играючи. «На воле» старики вообще двигаются почти в два раза меньше, чем молодь. Говорят, старость — не радость. И теперь научно доказано, что эта пословица справедлива также и для тараканов.

Одно из главных преимуществ таракана — его способность удирать со «сверхзвуковой» скоростью в случае опасности. У него поразительно быстрая реакция — 20–50 миллисекунд (против 200 мс у человека), при этом его скорость может достигать 4 км/ час, что, прямо скажем, немало для насекомого от 1 до 5 см в длину. Если перевести в человеческий масштаб, получим цифру в 800 км/час! Тот еще спринт… А вот старый таракан при «шухере» полностью беззащитен: суставы — заедают, и его попытки к бегству — тягостное зрелище. Подчас он даже и не пытается сдвинуться с места. Правда, есть одно исключение: если таракана-старичка обезглавить, то он словно обретает новую молодость и улетает прочь. Из этого ученые сделали вывод: таракан вначале «составляет план» бегства у себя в голове, и отсутствующая голова в данном случае может быть преимуществом.

Авторы статьи подчеркивают в заключение «важность многоуровневых подходов в изучении вопросов передвижения». Как же они правы!

Вопрос на засыпку: какая толчковая нога у сороконожки (тысяченожки) при прыжках в высоту? Очень смешно, не правда ли? И дальше, из того же ряда — спрут, он правша или левша? Но хорош смеяться — данная научная проблема всесторонне изучена. Точнее, ученые задались вопросом, есть ли у осьминога любимая нога (рука), которой он пользуется чаще и охотнее, чем остальными конечностями. Ответ — да. Что, третья рука слева? Нет, в данном случае разбираются по-другому. Итак, достали тетради, и — две минуты внимания!

Осьминог (самый распространенный вид — Octopus vulgaris) — животное, ведущее уединенный и тихий образ жизни. Он не ест детей. Виктор Гюго в своем романе «Труженики моря» назвал осьминога осьминогом, а до этого их чаще называли спрутами. Однако великий Виктор предпочел для романа термин, которым в описываемую эпоху пользовались англо-нормандские рыбаки и который был мало распространен во Франции. Вот цитата из романа: «Три щупальца осьминога приросли к скале, остальные пять — к Жильяту. Так, вцепившись с одной стороны в гранит, с другой — в человека, они приковывали Жильята к скале. В тело Жильята впивалось двести пятьдесят присосков. Какое ужасное чувство смертельной тоски и отвращения!»[11] Напомним, что речь идет о художественном вымысле, так как в действительности осьминоги нам встречаются по большей части в салатах под майонезом.