— Папа, а Петя говорит, что мы зря это делаем, потому что можно спугнуть призраков.

Алексей Алексеевич засмеялся:

— У нас давно сложилась традиция отмечать эту ночь, и никаких призраков никто из участников посиделок ни разу не встретил. Все началось еще в студенческие годы. Тогда парни и девчонки наряжались в старинные костюмы, разыгрывали спектакли на исторические темы. Для нас это была скоре игра, красочное шоу. Потом мы повзрослели, по–другому стали смотреть на жизнь и костры стали жечь уже не ради развлечения, а в память о погибших здесь наших предках.

— А шапочки монашеские у вас были? – спросил Петя, начинавший понимать, что событие, о котором рассказали его родители, были связано не с возвратом прошлого, а со студенческими развлечениями Алексея Алексеевича и его друзей.

— Шапочки? Скуфьи? Да, все имелось: и шапочки, и рясы. А еще деревянные мечи и сделанные из жестяных банок доспехи. У студентов было мало денег, но много фантазии…

Глава седьмая. Бешеный и Лютый

Степану не давала покоя мысль о волках, которых, как он знал, в здешних местах последние лет пятьдесят не встречалось. Впрочем, давно, вскоре после войны, еще совсем маленьким мальчишкой он слышал по ночам протяжный вой в лесу, который запомнил на всю жизнь. Однако даже тогда ни на людей, ни на скотину волки не нападали, а потом и вовсе куда–то исчезли. И вот теперь хозяин утверждал, что в окрестностях Сосновки появились серые хищники.

«Неужто, вернулись? – думал Степан, прибираясь на кухне. – А может быть, это и не волки вовсе, а одичавшие собаки? Мало ли что перепуганному горожанину может померещиться? Правда, не только хозяин, но и парочка с ребятишками вроде бы слышали вой. Интересно, привязали они лодку? Все четверо были так напуганы, что могли забыть сделать это. Надо проверить…».

Оставив домашние дела, сторож решил пройтись к реке, посмотреть привязана ли лодка, а заодно послушать волчий вой, или то, что за него принимали городские жители. Проходя мимо входа в подвал, Степан увидел приоткрытую дверь. Подумав, что просто забыл ее запереть он плотно, по–хозяйски прикрыл створку и задвинул щеколду, не подозревая, что внизу находятся неугомонные близнецы.

Решив сократить путь к речке, Степан пошел прямиком через маленькую рощицу, где обычно, не любивший привлекать к своей персоне внимание хозяин оставлял роскошную иномарку. Джип стоял на своем месте, поблескивая затемненными стеклами, ярко светило солнце, щебетали птицы… Однако обычно тихое и спокойное место сегодня внушало сторожу необъяснимую тревогу. Он шел по рощице, спиною чувствуя непонятную угрозу. Иногда Степану начинало казаться, что кто–то следит за ним, но он всякий раз отбрасывал эту нелепую мысль. Кому был нужен простой деревенский мужик Степан Прохоров, которй за всю свою жизнь так и не сумел ни скопить богатств, ни нажить заклятых врагов?

Проходя мимо хозяйской машины, сторож заметил неладное – переднюю дверь джипа изуродовала длинная глубокая царапина. При ближайшем осмотре выяснилось, что, похоже, кто–то пытался проникнуть машину варварским способом. Степан недоумевал – кто мог заниматься таким безобразием в столь тихом и спокойном месте, как окрестности Сосновки? Местных хулиганов здесь не было, горожане заезжали редко.

— Вот супостаты, такую хорошую вещь испортили, — пробормотал Степан, рассматривая царапину. – А это еще что?

Еще не успевшая окончательно высохнуть после ночного дождя земля была истоптана отпечатками громадных ботинок. Следы явно не могли принадлежать ребятишкам, а, следовательно, хулиганы были вполне взрослыми людьми. Это обстоятельство особенно не понравилось бдительному Степану. Подумав, что надо сообщить обо всем хозяину, сторож достал мобильный телефон. В этот момент, в кустах за его спиной раздался какой–то шорох, и не успел Степан обернуться, как ощутил сильный удар по голове и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что обмотан по рукам и ногам скотчем и находится уже не на поляне перед джипом, а где–то в лесу. Степан даже не успел, как следует испугаться, все еще не понимая, как это могло случиться, однако дальнейшие события очень скоро показали, в каком скверном положении он очутился. Подозрительного вида субъект приблизился к связанному пленнику:

— Очухался! Иди сюда! – позвал он кого–то, и над Степаном склонилось уже два лица, оба явно криминального типа.

Это были еще совсем молодые люди, почти подростки, но юные физиономии уже исказила печать жестокости, а в глазах горел бешеный огонь вседозволенности. Такие люди были способны на все, и, увидев их, Степан отчетливо понял, что его жизнь стремительно приближается к концу…

— Давай, старикан, исповедуйся. Я вместо священника буду, — ухмыльнулся один бандит, пнув ногой испуганную жертву. – И не вздумай врать – пожалеешь, что на свет родился.

Братья Нестеровы, больше известные в определенных кругах под кличками Бешеный и Лютый, всегда действовали в одиночку, не признавая никаких правил, кроме одного, гласившего, что все права имеет сильный. Еще в школе они прославились своими дикими выходками и многочисленными приводами в милицию. С возрастом братья не подобрели, а напротив стали еще более жестокими и циничными. Оба страстно желали заиметь как можно больше денег, но в серьезное дело их никто не брал, опасаясь связываться с такими психами, как Бешеный и Лютый. Пришлось Нестеровым искать собственный путь обогащения, воспользовавшись принципом «грабь награбленное» они решили сорвать большой куш, перехватив у продавца крупную партию оружия и взрывчатки. Дело было очень рискованным и опасным, но Лютый с Бешеным не привыкли думать о последствиях, представляя лишь то, как они, разбогатев, будут оттягиваться на полную катушку где–нибудь на заграничных берегах…

— Где оружие? – начал допрос Лютый.

— У меня нет оружия, — с трудом проговорил Степан.

— Не у тебя, дурак. Я спрашиваю, где Кривой его прячет?

— Не знаю никакого Кривого, — Степан облизал пересохшие губы и закрыл глаза. – Оставьте меня…

Очередной пинок вернул его в реальность.

— Как же не знаешь, Кривого, когда работаешь на него? – возмутился Бешеный. – Шутки с нами задумал шутить? Отвечай, что ты делаешь в лагере?

— Сторож я.

— Именно – сторож. Значит, ты должен знать, где в лагере прячут стволы.

— Нет там ничего!

— Не отпирайся, ты нам все равно все скажешь. Мы–то знаем, что в лагерь завезено уже несколько партий товара. Думаешь, не сможем развязать тебе язык, герой?!

Степан вовсе не собирался проявлять чудеса героизма, скрывая от преступников важную информацию. На самом деле он просто ничего не знал об оружии, которое, якобы находилось в пионерском лагере. Только когда речь зашла о неком товаре, сторож сообразил, что бандиты имея сведения о регулярных поставках в лагерь каких–то грузов, приняли материалы, завозимые для реставрации монастыря за оружие.

— Товар, о котором вы говорите, привозили в монастырь. Но это не оружие, а материалы для ремонта: краски там всякие и прочее.