Однако в протоколе время начала Пленума определено на 17.00. Это свидетельствует о том, что обсуждение первого вопроса длилось не полчаса, а два с половиной часа. Тут уж трудно говорить о первоначальной единодушной поддержке кандидатуры Горбачева, как это отражено в протоколе.

При обсуждении третьего вопроса вновь налицо нестыковки. На Политбюро было решено сообщить советскому народу о смерти Черненко по радио и телевидению 11 марта в 14.00. Но ведь само решение, если верить протоколу, было принято в 16 ч. 30 мин. того же 11 марта. Ясно, что протокол фиксировал не реальный, а скорректированный ход заседания Политбюро.

В подтверждение приведу пример. 20 декабря 1989 года на XX съезде Компартии Литвы большинством голосов было принято решение о выходе из КПСС. Делегаты съезда, оставшиеся в КПСС, вечером того же дня собрались в здании Октябрьского райкома партии, так как тогда это было единственное место в Вильнюсе, где могли найти приют сторонники КПСС.

Дебаты по поводу, что делать, продолжались до 5 утра. Ситуацию усугубляло то, что ЦК КПСС так и не высказал своей позиции в отношении сепаратизма в Компартии Литвы. Считать позицией ЦК КПСС телеграмму Политбюро делегатам XX съезда Компартии Литвы, направленную 21 декабря 1989 года, то есть после принятия съездом рокового решения, назвать трудно. На сам съезд из Москвы приехал лишь рядовой инструктор из аппарата ЦК КПСС, который даже не встретился с делегатами, сторонниками КПСС.

В ночь на 21 декабря страсти в зале Октябрьского райкома партии разгорелись нешуточные. Сменилось несколько составов президиума собрания, а какого-либо совместного решения так и не удавалось принять, хотя предложений поступало масса. Наконец, под утро было решено возобновить деятельность Компартии Литвы в составе КПСС и считать это собрание VI партийной конференцией Компартии Литвы. На конференции был избран Временный Центральный Комитет Компартии Литвы на платформе КПСС и его Секретариат. Однако в официальном протоколе конференции нашли отражение лишь решения последних полутора часов работы конференции.

Видимо, нечто подобное произошло и на заседаниях Политбюро ЦК КПСС при обсуждении кандидатуры на пост генсека. В результате, как отмечалось, согласно официальному протоколу все члены Политбюро якобы единодушно высказались за Горбачева. Из всех хвалебных отзывов о кандидатуре Горбачева, зафиксированных в протоколе, я приведу лишь один.

Его высказал кандидат в члены ПБ (?!), председатель КГБ СССР Виктор Михайлович Чебриков. Его выступление в поддержку Горбачева можно расценивать как некое давление на членов Политбюро: «Идя сегодня на Пленум, я, конечно, посоветовался с моими товарищами по работе… С учетом всех этих обстоятельств чекисты поручили мне назвать кандидатуру тов. Горбачева М.С. на пост генерального секретаря ЦК КПСС. Вы понимаете, что голос чекистов, голос нашего актива – это и голос народа». Члены Политбюро намек Чебрикова поняли и поддержали кандидатуру Горбачева.

Эту кандидатуру было решено внести на рассмотрение Пленума ЦК КПСС, который начался 11 марта 1985 года в 17.00. Андрей Андреевич Громыко по поручению Политбюро предложил кандидатуру Горбачева на пост генсека. Приведу некоторые выражения Громыко, дабы показать, как ради поста председателя Президиума ВС СССР даже неподкупный советский политик запел осанну недостойному претенденту на пост главы КПСС.

Андрей Андреевич подчеркнул, что Горбачев «показал себя блестяще, без всякого преувеличения» во время «испытательного срока», председательствуя не только на Секретариате ЦК, но, из-за болезни Черненко, и на заседаниях Политбюро. Громыко также отметил, что Михаилу Сергеевичу присуще «умение видеть главные звенья и подчинять им второстепенные. Это умение – достоинство, и большое достоинство. Так что вывод, который сделало Политбюро, – правильный вывод. В лице Михаила Сергеевича Горбачева мы имеем деятеля широкого масштаба, деятеля выдающегося, который с достоинством будет занимать пост генерального секретаря ЦК КПСС».

Авторитет Громыко в то время был для членов ЦК КПСС непререкаем. Михаил Сергеевич был единодушно, без какой бы то ни было дискуссии, избран генеральным секретарем ЦК КПСС. Известно, что впоследствии Громыко сильно сожалел о своей кадровой ошибке. Понаблюдав деятельность Горбачева на посту генсека, Андрей Андреевич с горечью признал, что тот в политике просто «звонок, а не мужчина!». Позже добавил: «Не по Сеньке оказалась шапка государева, не по Сеньке!» К сожалению, «прозрел» Громыко слишком поздно.

Успех избрания Горбачева генсеком ЦК КПСС, прежде всего, был предопределен невероятной оперативностью, с которой Михаил Сергеевич и его сторонники провели заседания Политбюро и Пленум ЦК КПСС. Оппоненты и опомниться не успели, а Горбачев спустя всего 22 часа после смерти Черненко занял его место. Такого в истории КПСС и СССР еще не было. Впоследствии «помощники», обеспечившие приход Горбачева к власти, объясняли свою позицию тем, что, мол, надоело таскать гробы со старцами. Между тем известно, что благими намерениями дорога в ад вымощена. Так и получилось.

Перечислю тех, кто сыграл решающую роль в избрании Горбачева генеральным секретарем ЦК КПСС. Это – начальник 4-го Главного управления Минздрава СССР Е. Чазов, секретарь ЦК КПСС Е. Лигачев и министр иностранных дел СССР А. Громыко и председатель КГБ СССР В. Чебриков.

В своей книге «Рок» (М.: ГЭОТАР-МЕД, 2001) Е. Чазов заявил, что Черненко, даже став генеральным секретарем, не догадывался об его дружеских отношениях с Горбачевым. Известно, что благодаря своевременной информации Чазова о состоянии здоровья Черненко горбачевцы сумели обеспечить прибытие в Москву уже днем 11 марта целого ряда членов ЦК из дальних регионов страны.

В результате Пленум ЦК КПСС смог начать работу спустя всего 21 час и 40 минут после смерти К. Черненко. Такая оперативность могла быть обеспечена только в случае надежного предсказания даты и времени смерти генсека. Но самое главное, смерть Черненко наступила опять-таки крайне вовремя.

В этот период один из реальных претендентов на пост генсека В. Щербицкий по инициативе Громыко был направлен с официальным визитом в США. Позиция Владимира Васильевича на Политбюро могла объединить противников Горбачева. По утверждению Я. Рябова, тогдашнего заместителя председателя Совета Министров СССР, самолет, на котором Щербицкий возвращался в Москву, был специально задержан в аэропорту Нью-Йорка. В результате Владимир Васильевич не успел на заседание Политбюро. Весть об избрании Горбачева генсеком Щербицкий получил на борту самолета.

Бывший зав. Общим отделом ЦК КПСС В. Болдин в интервью газете «Коммерсантъ-Власть» (15.05.2001) заявил, что задержку рейса Щербицкого в аэропорту Нью-Йорка «организовали ребята Чебрикова из КГБ. Труднее было провести его избрание на пленуме ЦК. У меня были доверительные отношения с секретарями обкомов, и они говорили откровенно, что знают о Горбачеве мало, а то, что знают, – так не приведи Господи. Но все-таки было понимание и того, что нельзя избирать генсеком четвертого старика подряд!».