крыла: племенное и духовное. Ее главным духовным лидером был Джалалуддин Хаккани. Халис был руководителем молитвенных собраний и проповедником в мечети клана Ареала, ведущей семьи ветви Джаббархель племени ахмадзай, на которую долгое время возлагалась ответственность за обеспечение безопасности участка дороги Пешавар – Кабул вокруг Джелалабада. Лидеры этого клана стали влиятельными полевыми командирами. Один из его членов, Абдул Хак, казненный талибами в 2001 г., действовал как в Нангархаре, так и в Кабуле, где организовал подпольную сеть. Старший брат Хака, Хаджи Абдул Кадир, участвовал в переговорах в Бонне (до того, как вышел из них в знак протеста против «недопредставленности» пуштунов) и занимал пост первого вице-президента у президента Карзая, пока не был убит неизвестными, напавшими на него в июле 2002 г. Хаджи Дин Мухаммад, еще один брат, который затем взял на себя руководство семьей, был назначен губернатором Нангархара, потом провинции Кабул, а затем стал исполняющим обязанности главы Высшего совета мира.

Сын Хаккани Сираджуддин стал в июле 2015 г. заместителем лидера талибов после объявления о смерти муллы Омара (сообщается, что Омар погиб в апреле 2013 г.). Когда афганская правительственная делегация встретилась для ведения переговоров с делегацией талибов в Мурри (Пакистан) в июле 2015 г., Дин Мухаммад возглавлял правительственную делегацию, в то время как младший брат Джалалуддина Хаккани, Ибрагим, был одним из трех делегатов талибов.

И, наконец, Абд аль-Рабб аль-Расул Сайяф, получивший саудовское образование преподаватель с факультета шариата Кабульского университета, исповедовавший салафитский («ваххабитский») ислам, сформировал финансируемую в основном из Саудовской Аравии партию, известную как «Иттихад-и ислами» («Исламский союз»). Сегодня «ваххабитская» принадлежность Сайяфа сошла на нет, и он является в Кабуле видным политиком и парламентарием, известным своими исламскими обвинениями в адрес талибов. Эти четыре партии – «Хизб» (Хекматияр), «Хизб» (Халис), «Джамиат» и «Иттихад» – объединились в «исламистскую» партийную коалицию, известную как «Иттихад-и чахр», «Союз четырех».

Таковы были семь суннитских организаций, официально признанных Пакистаном. Пакистан публично обращался с ними как с представителями афганских беженцев, в то время как разведывательная служба ISI использовала их в качестве каналов для поставок моджахедам оружия и другого снабжения.

В Хазараджате спешно сформированные подразделения под командованием Саида Джаграна, майора армии в отставке, в 1979 г. отразили попытки халькистов войти в этот район. Хазарейцы создали свою собственную администрацию, первоначально возглавляемую местной знатью и духовенством. Они назвали ее «Шура-и иттифак-и ислами» («Совет исламского единства»). Молодым активистам, вдохновленным иранской революцией и поддержанным Тегераном, в конце концов удалось вытеснить большую часть традиционалистов. Они распространили свое влияние на общины хазарейцев в Кабуле и Мазари-Шарифе, однако шиитские партии приобрели национальную известность в основном после вывода советских войск. В Хазараджате происходило не так много боевых действий, поскольку в нем нет ни одного крупного города, к тому же он находится далеко от кольцевой дороги. Некоторые маршруты снабжения моджахедов, шедшие из Пакистана в Северный Афганистан, пересекали этот регион, и местные власти получали прибыль, взимая соответствующие налоги.

Небольшая, но эффективная группа городских шиитов – но не хазарейцы, а в основном кызылбаши и сайиды, основала Исламское движение («Харакат-и ислами») Афганистана, возглавляемое аятоллой Мухаммедом Асифом Мухсини из Кандагара, который до своей смерти в 2019 г. был в Кабуле видным лидером и ректором финансируемого Ираном университета. Исламское движение участвовало в городских операциях во главе со своим командиром Сайидом Хусейном Анвари, который участвовал в Боннской конференции в качестве члена делегации Объединенного фронта, а затем некоторое время занимал пост губернатора Герата. Анвари сорвал Лойя Джиргу, созванную Наджибуллой в 1987 г., выпустив по ней ракету.

Традиционные группы хазарейцев имели штаб-квартиру в Кветте (Пакистан), где проживает значительное хазарейское население, состоящее в основном из потомков хазарейцев, бежавших от порабощения Хазараджата эмиром Абдуррахман-ханом в конце XIX в. Группы шиитских моджахедов также имели некоторое представительство в Иране, но во время советского присутствия в Афганистане Иран был занят защитой страны и революции от войны, развязанной иракским режимом Саддама Хусейна, которого поддерживали как суннитские арабские государства, так и США. Только после окончания ирано-иракской войны в августе 1988 г., когда советские войска уже выводились, Иран обратил свое внимание на Афганистан. С помощью Тегерана шиитские партии стали играть после вывода советских войск заметную роль в Кабуле и Мазари-Шарифе, став там влиятельными политическими акторами. В то время, в преддверии переговоров о новом правительстве в Кабуле, Тегеран спонсировал коалицию из восьми групп, которые впоследствии объединились в «Хизб-и вахдат» («Партия единства»). Ее первый лидер, Абдул Али Мазари, в июле 1995 года умер при невыясненных обстоятельствах в тюрьме у талибов. Его преемниками стали Карим Халили, лидер из Бамиана, который занимал пост вице-президента как при Хамиде Карзае, так и при Ашрафе Гани, и Мухаммад Мухаккик, член парламента и кандидат в вице-президенты вместе с доктором Абдуллой Абдуллой. После 2014 г. Мухаккик стал заместителем Абдуллы.

Что примечательно, так это отсутствие какой-либо организации, представляющей афганский национализм. Пуштунская националистическая партия «Афган меллат» («Афганская нация») скромно присутствовала в Пешаваре под покровительством Гайлани. Анвар-уль-Хак Ахади, женившийся на Фатиме Гайлани, был лидером партии в течение нескольких лет. Супруги участвовали в Боннских переговорах в качестве членов Пешаварской группы. Ахади, который работал банкиром и профессором политологии в США, позже занимал посты президента Центрального банка, министра финансов и министра транспорта.

В 1983 году группа афганских интеллектуалов и высокопоставленных представителей племен попыталась созвать в Пешаваре Лойя Джиргу. Они хотели, чтобы Захир-шах председательствовал на этом собрании и возглавил национальное сопротивление. Пакистан, однако, запретил открытую афганскую националистическую деятельность, включая попытки созвать Лойя Джиргу, и отказался выдавать визы любым членам королевской семьи.

Афганский национализм неотделим от воспоминаний о том, как британцы лишили эмира Якуб-хана земель к востоку от линии Дюранда и как Пакистан, «выдуманное» государство, включил их в состав своей территории. Пакистан, в особенности после потери Восточного Пакистана в 1971 г., не был готов допустить, чтобы в его пределах действовало какое-либо движение с ирредентистскими устремлениями. Напротив, он стремился использовать полученные ресурсы, чтобы помочь США противостоять Советскому Союзу и превратить Афганистан из националистического государства, находящегося в конфликте с Пакистаном, в исламское государство, являющееся клиентом Пакистана.

Доктрина, в соответствии с которой служба ISI осуществляла эту стратегию, заключалась в поиске стратегического тыла для Пакистана в его противостоянии с Индией. В соответствии с доктриной «стратегической глубины», если Индия нападет на Пенджаб и пакистанской армии придется отступить, она сможет использовать Афганистан в качестве тыловой базы или даже перебросить туда некоторые активы. (Часто говорят, что развитие ядерного сдерживания между Индией и Пакистаном сделало «стратегическую глубину» неуместной, но элементы этой доктрины сохраняются до сих пор.) Следовательно, Пакистан