хотел поддержать сильное исламское движение сопротивления против СССР, получающее помощь от США, Саудовской Аравии и Китая, возглавляемое религиозными или исламскими лидерами и отличающееся предпочтительно панисламистскими тенденциями. Он предпочитал радикальных лидеров, выступающих против восстановления королевского режима или предоставления какой-либо роли в текущей борьбе бывшему королю, поскольку их не занимали обиды на Пакистан, братскую мусульманскую страну.

Пакистанские военные, руководимые Зия-уль-Хаком, также хотели, чтобы афганские лидеры сотрудничали с правыми пакистанскими религиозными партиями, в частности с «Джамаат-и ислами», которые поддерживали политику исламизации Зии. «Джамаат» сблизилась с Хекматияром. Поскольку после потери Восточного Пакистана прошло совсем немного времени, пакистанский истеблишмент совершенно не доверял собственным пакистанским пуштунским и белуджийским националистическим партиям, которые, по его мнению, могли стать зачинщиками еще одного раскола страны. Большая часть их руководства находилась в тюрьме или в изгнании, и служба ISI следила за тем, чтобы вооруженные афганские группировки с ними не сотрудничали.

С точки зрения Пешавара сопротивление было национальным джихадом против иностранных оккупантов и незаконного правительства, которое советский режим посадил в столице страны. Однако на местах это было также восстание, которое смело государственные структуры, созданные за последние столетия правления дуррани, и возродило политическую и военную мощь групп, которых те завоевали и подчинили. Наиболее очевидным примером является Хазараджат, который освободился от правления Кабула, сезонных вторжений пуштунских кочевников и бремени долгов, которые его жители набрали у тех же кочевых племен.

Таджики долгое время были младшими партнерами правящего клана Дуррани, составляя штат гражданской бюрократии, в то время как королевская семья контролировала военных в союзе с другими пуштунами. Однако во время сопротивления Советскому Союзу представители таджиков стали одними из самых могущественных полевых командиров. Не сдерживаемые соперничеством племен, из-за которого пуштунское общество с таким трудом поддавалось организованному управлению, несколько таджиков укрепили контроль над территорией и населением в своих квазигосударствах, особенно после вывода советских войск. Среди них были Ахмад-шах Масуд из Панджшерской долины, Исмаил-хан из Герата и Атта Мухаммад из Балха. Они создали более крупные, лучше обученные и дисциплинированные вооруженные силы, нежели те, что находились в распоряжении большинства других групп моджахедов. Все они принадлежали к партии «Джамиат-и ислами», возглавляемой Бурхануддином Раббани из Бадахшана. «Джамиат» все чаще становилась необъявленной партией афганских таджиков, некоторые из которых оспаривали идентичность Афганистана как пуштунской или управляемой пуштунами страны.

Как внешняя поддержка сформировала афганское сопротивление?

США и Пакистан организовали совместную с Саудовской Аравией и Китаем операцию по финансированию и снабжению сопротивления Советскому Союзу. Их посольства, включая представителей разведывательных служб, проводили в Исламабаде еженедельные координационные совещания. Китай участвовал в них до 1989 г., пока советские войска оставались в Афганистане. Остальные поддерживали моджахедов до 1991 года, до распада СССР.

США размещали средства в Швейцарии на счетах, контролируемых ЦРУ, и саудовцы удваивали их, доллар в доллар. Частные доноры в Саудовской Аравии, Кувейте и других странах Персидского залива также внесли свой вклад через Саудовский комитет поддержки Афганистана, возглавляемый принцем (с января 2015 г. – королем) Салманом бен Абдель Азизом, который в то время был губернатором Эр-Рияда. Использование этих взносов было более гибким, чем использование официальных. Например, они покрывали большую часть расходов на транспортировку оружия в Афганистан. В своей книге «Медвежий капкан» («The Bear Trap») полковник ISI Мохаммад Юсуф (Mohammad Yousuf), который в течение нескольких лет руководил помощью моджахедам под руководством генерала Ахтара, написал, что «арабские деньги спасли систему».

Ради правдоподобного отрицания помощи Афганистану (чему вряд ли кто верил) все оружие, поставляемое до 1986 г., должно было относиться к моделям из советского арсенала. Не важно, были ли то египетские автоматы Калашникова, предоставленные президентом Анваром ас-Садатом, оружие, захваченное Израилем в Египте в 1967 и 1973 гг. (или позже в Ливане), или оружие советского образца, произведенное в Китае. ЦРУ закупало оружие и отвечало за его транспортировку в порт Карачи. Там оружие поступало в подразделение материально-технического обеспечения ISI, которая затем доставляла его на грузовиках в Пешавар и Кветту. Служба ISI контролировала распределение оружия между представителями боевиков. Крупнейшим получателем была партия «Хизб-и ислами» (Хекматияр), за ней шли три другие исламистские группировки.

Сайяф также получал прямое финансирование от частных доноров в Саудовской Аравии. Служба ISI утверждала, что принимает соответствующие решения на основе оперативной необходимости, но распределение оружия представляло собой наиболее важное политическое решение. Критерием для распределения оружия якобы была эффективность: его, по словам Уильяма Кейси, американского директора Центральной разведки, получал тот, кто «убил больше русских». Контролируя поток разведывательной информации в ЦРУ, ISI первоначально удалось заставить США финансировать свой проект по созданию исламистского правительства в Кабуле в интересах «стратегической глубины». Сотрудники ISI также рассылали еженедельные чеки признаваемым ими лидерам групп моджахедов в Пешаваре.

Транспортировка моджахедам оружия и прочих припасов из Пакистана в Афганистане была оставлена на усмотрение частного сектора. Финансирование перевозок поступало в основном от неправительственных арабских доноров. На территориях племен (ФАТА) эти средства распределяли кувейтское и саудовское отделения Красного Полумесяца. Они предоставляли полное финансирование плюс 10 % на непредвиденные расходы для исламистов и только 10 % от необходимого для так называемых «националистических» («ватани») организаций. Исламистские партии доминировали на севере Афганистана отчасти потому, что только они могли позволить себе оплатить перевозку грузов через Гиндукуш.

Для контроля примерно над тремя миллионами беженцев Пакистан также использовал партийные структуры. Чтобы получить право на получение помощи, каждая семья беженцев должна была зарегистрироваться в одной из семи признанных организаций. Таким образом, эти организации стали партнерами Комиссара по делам беженцев Пакистана, а также ISI. Те партии, у которых был доступ к большему количеству ресурсов, могли привлечь больше регистраций.

Как арабские моджахеды попали в Афганистан и почему некоторые из них основали «Аль-Каиду»?

Привлечение в Афганистан и Пакистан арабских боевиков и организаций по оказанию помощи было частью вклада Саудовской Аравии в пакистано-саудовскую операцию США по поддержке моджахедов. Арабские боевики практически не внесли военного вклада в борьбу, но они играли финансовую и политическую роль.

Частные взносы арабских доноров из стран Персидского залива позволили ликвидировать пробелы в финансировании. Арабские моджахеды также помогли продвинуть публично озвученную дипломатическую цель США – превратить Афганистан в Палестину для Советского Союза. Хотя у США не было прямых контактов с арабскими моджахедами в Пакистане, они поощряли их лидеров совершать поездки, в том числе в США, с целью сбора средств и проповедования обязанности джихада (борьбы с врагами ислама), направленного против Советского Союза.

Некоторые добровольцы приезжали по собственной инициативе. Саудовские турагенты даже организовывали джихад-паке-ты, приуроченные к школьным каникулам. Однако очень скоро совместными усилиями