Скрудж вышла из палатки, но, оказавшись снаружи, не бросилась сразу выполнять приказ, а остановилась и пару раз глубоко вздохнула.

Когда она была моложе и ещё не завербовалась в «Раптор», она совершила длинное путешествие по Тибету.

Она гостила у монахов большой гомпы в Лхасе, исторической столице Тибета, находящейся во многих сотнях километров отсюда, и прекрасно чувствовала себя на вегетарианской диете.

Но она никогда не решилась бы перечить капитану.

Она откашлялась, подозвала агента, отвечавшую за транспорт, и приказала разогревать двигатели гоночных мотоциклов.

Когда Трое Путешественников добрались до цели, они уже совсем обессилели.

Ещё в самом начале подъёма у Шейлы стало сводить судорогой ноги, тогда Вайолет посадила её себе на плечи и, бодро, как прежде, продолжила путь.

Но и она в конце концов выбилась из сил.

— Ах! — выдохнула она, падая на землю. — Я сама не верила, что дойду!

— Спасибо, — пролепетала Шейла, растянувшись рядом.

— Уф! Как раз вовремя, — пробормотал Вэлиант, присаживаясь на корточки. Ведь последний неясный свет сумерек угасал за горами. Ещё несколько минут — и станет совсем темно и невыносимо холодно.

— Пошли искать кого-нибудь? — предложил Вэлиант.

Самдингский монастырь представлял собой большое здание, построенное в форме буквы «Г», с белыми стенами, на которых выделялись детали цвета охры и позолота. На крышах, выполненных на манер террас, возвышались многочисленные дымоходы. Но ни один из них не дымился.

Трое Путешественников с трудом поднялись, вышли на просторную площадку перед зданием и остановились у ступеней.

— Вам не кажется, что где-то разговаривают? — спросила Вайолет.

Шейла вся обратилась в слух.

— Это всего лишь ветер… — сказала она.

— Нет, я тоже слышу голоса, — возразил Вэлиант.

Они поднялись по лестнице и увидели жёлтую дверь, из-за которой пробивался лучик света.

Ребята остановились в нерешительности.

Теперь голоса были отчётливо слышны.

— Слышите? — спросил Вэлиант. — Кажется, там кто-то ссорится.

И тут же, словно в опровержение слов мальчика, до них донеслись громкие аплодисменты.

— Зайдём! — решила не тянуть больше время Вайолет.

Они оказались в большом зале, освещённом бронзовым светильником, свисающим с потолка, и огромным количеством свечей в глиняных плошках. Стены были окрашены в красный цвет и декорированы драпировками из жёлтого и зелёного шёлка.

— Мы в монастырском храме, — прошептала Шейла.

У стены они увидели позолоченную статую, высота которой была не меньше десяти метров, — сидящий со скрещенными ногами мужчина с любезной улыбкой и раскрашенными в голубой цвет глазами и бровями.

— Это статуя Будды, божества, которому поклоняются жители Тибета, — объяснила Шейла.

В глубине зала на низеньких деревянных скамеечках сидели человек двадцать монахов в длинных красных одеяниях. Они казались столь увлечёнными своей оживлённой дискуссией, что никто не заметил присутствия ребят.

Хотя на самом деле говорили только двое.

Пожилой монах с книгой в руке задавал вопросы, а второй, гораздо моложе, отвечал взволнованным голосом.

— О чём они говорят? — едва слышно спросила Вайолет у Шейлы.

— Я не очень хорошо понимаю. Мне кажется, они устраивают этому молодому монаху что-то вроде экзамена. Когда он отвечает правильно, они аплодируют. Если же он ошибается…

В зале поднялся недовольный гул. Затем монахи начали стучать по полу деревянными дощечками.

— Это даже хуже чем в школе! — вырвалось у Вэлианта.

Словно услышав его слова, монахи замолкли и обернулись к ним.

— Ой… Извините, — пробормотал мальчик. — Я совсем не хотел сказать, что…

Вайолет толкнула его локтем.

— Шейла… — окликнула она подругу.

Та поняла и сделала несколько шагов вперёд, а затем низко поклонилась.

Она заговорила по-тибетски так быстро и так живо жестикулируя, что многие монахи заулыбались.

Наконец самый старший монах кивнул, и девочка сразу замолчала.

— Tenzin Bagdro? — спросил он глухим голосом.

— La уốré! Tenzin Bagdro, — подтвердила Шейла.

В глубине зала кто-то поднялся и пошёл им навстречу.

— Я — тот, кого вы ищете, — сказал он звонко на прекрасном английском языке.

У Трёх Путешественников перехватило дыхание. Тензин Багдро, как и все остальные монахи, носил длинное красное одеяние, и голова его была полностью обрита, но при этом он был всего лишь мальчиком примерно их возраста.

— Ты тоже монах? — спросила его Вайолет.

Мальчик улыбнулся, и в глубине его зрачков заиграли золотые и серебряные искорки.

— Не совсем, — сказал он. — Я трáпа, то есть ученик. Такой же, как тот молодой человек, которого экзаменовал сейчас наш лама. А сейчас пойдёмте со мной. Вы наверняка устали и проголодались.

С этими словами он распахнул жёлтую дверь. Шейла, прежде чем последовать за ним, дотронулась до руки Вайолет.

— Ты видела его глаза? — прошептала она на ухо подруге.

— Что? Ах да. То есть… я хочу сказать… А что такого в его глазах?

Но Шейла могла бы поклясться, что, говоря это, Вайолет покраснела до самых корней волос.

— Теперь вам получше? — спросил Тензин Багдро.

Трое Путешественников сидели по-турецки перед низким столиком в одной из комнат третьего этажа монастыря. Стену перед ними украшали две шпалеры. На первой был дракон с зелёными крыльями, на второй — Конь Ветра, летящий к покрытым золотыми облаками небесам.

— Да, гораздо лучше, спасибо, — ответила за всех Шейла.

— Попробуйте ещё вот эти. Они называются «т’у».

— Мм, как вкусно… — пробормотал Вэлиант с набитым ртом. — Что это?

— Сласти из сыра с ячменной мукой. Хотите ещё чая?

Но на этот раз ребята отрицательно замотали головами.

Трáпа и ещё один монах, который накрыл на стол, а затем исчез, накормили их горячими и очень вкусными блюдами, среди которых был суп из твёрдых пород зерна с фрикадельками из пряных трав, называющийся «дрот’уг».

Но тибетский чай, который здесь, в горах, пили даже во время еды, взять в рот было совершенно невозможно: он представлял собой тёмную, густую и очень солёную похлёбку с большим количеством сливок и масла из молока яка.