Первые опыты развития и коммерционализации этих технологий уже в целом успешно проведены российскими предпринимателями. Так, на одном из Лондонских экономических форумов представители одной из крупнейших отечественных корпораций сообщили о выявленных и отобранных ими 38 сверхпроизводительных и при этом дешевых и простых в реализации технологиях, включая технологии локального управления погодой и ускоренного заживления ожогов.

Однако тогда же выяснилась объективная ограниченность коммерческих возможностей: российские бизнесмены выявляли и развивали «закрывающие» технологии для их простой продажи, но очень быстро осознали, что сохранение своей монополии на их использование и коммерческое их применение значительно выгодней любой продажи. В то же время такое применение (в том числе из-за сопротивления глобальных и национальных монополий) оказывается для отдельной, даже самой крупной компании чрезмерно сложным и непосильно тяжелым делом, заведомо превышающим ее возможности (в том числе политические и управленческие).

Таким образом, применение «закрывающих» технологий по силам только государству: лишь оно способно обеспечить вложение необходимых сил и средств[13]в их выявление и доработку, широкое применение и слом сопротивления их использованию со стороны национальных и глобальных монополий, а также выражающих их интересы политических сил.

Российское государство является единственным в мире по целому ряду критериев, связанных с «закрывающими» технологиями. Прежде всего, оно одно стоит достаточно близко (и в историческом, и в административном, и просто в географическом смысле) к источникам «закрывающих» технологий для их естественного, органического и потому массового использования.

Но главное все же в другом: не в уникальной возможности массового использования «закрывающих» технологий, но в категорической необходимости их применения, существующей именно и только для России.

В самом деле: российское государство испытывает острейшую объективную потребность в историческом реванше, к возвращению стремительно утерянного им глобального влияния. Без него нельзя не только обеспечить восстановление уровня и качества жизни россиян — без него невозможно даже сохранить контроль за Сибирью, Забайкальем и Дальним Востоком, что является категорическим условием существования не только государства, но, скорее всего, и самой российской цивилизации.

Крайне существенно, что это восстановление влияния принципиально невозможно в рамках существующего мирового порядка, в том числе и потому, что сам этот порядок возник на костях российской цивилизации в ее предыдущем, советском воплощении и основан на ее величайшем унижении и ослаблении. Строго говоря, он представляет собой прямой аналог «похабного» Брестского мира для первого периода существования Советской власти и не менее похабного Версальского мира — для всего межвоенного периода.

Значит, исторический реванш России возможен только в условиях слома сложившегося мирового порядка, что в современных условиях означает слом глобального монополизма при помощи форсированного использования «закрывающих» технологий.

Понятно, что это требует колоссальных усилий, могущих быть плодом лишь глубокой идеологической мотивации и высокой управленческой эффективности.

Таким образом, оздоровление (или продолжение загнивания) российского государства является ключевым фактором, определяющим возможность ускоренного разрушения глобальных монополий широким распространением «закрывающих» технологий.

Нынешнее состояние российского государства является в свете изложенного весомым аргументом в пользу того, что на деле будет осуществляться некоторый половинчатый, промежуточный сценарий.

Выбор между разрушением глобальных монополий за счет широкого распространения новых, эффективных и при этом общедоступных «закрывающих» технологий и концентрацией технологического прогресса в богатейших обществах — с вероятными разрушительными катаклизмами и возможной общей гибелью в последующем — и является реальным выбором, перед которым стоит современное человечество. Как и в прошлом, этот выбор будет делаться неосознанно, стихийно и хаотически — под воздействием инстинктов и эмоций, а не рассуждений. Однако теперь, на нынешнем этапе развития, это будет отражать уже не слабость человечества, но его растущую силу — повышение эффективности сознания за счет его изменения: перехода от логического мышления к творческому и, возможно, от индивидуального к коллективному.

Реализация обеих описанных выше моделей «в чистом виде», скорее всего, невозможна, но, хотя в практику пробьются отдельные элементы и в целом отвергнутой модели, одна из них в конечном итоге неизбежно будет преобладать. Важно, что это очевидное преобладание выкристаллизуется не сразу, а лишь в результате длительной, жестокой и бескомпромиссной борьбы между данными моделями, которая и представляется основным содержанием предстоящего развития современного человечества. В ходе этой борьбы общее сохранение и гниение глобальных монополий будет сочетаться с их разрушением при помощи «закрывающих» технологий в постепенно расширяющемся круге сфер общественной жизни. Ключевым моментом, знаменующим завершение этапа борьбы моделей и переход в качественно новую, определенную реальность, представляется слом глобальных монополий в главных из этих сфер — общественного управления и формирования общественного сознания.

Рассматривая выбор между «железной пятой» немногочисленной биологически преобразованной мировой элиты и созданием для максимально широкой части человечества максимального спектра возможностей, надо понимать, что он в любом случае не избавит нас от болезненных изменений.

Более приемлемая модель относительно доступных «закрывающих» технологий обладает массой недостатков и также несправедлива во многом и ко многим. Достаточно осознать, что общедоступность технологий резко снижает потребность в глобальном разделении труда и, повышая уровень самообеспечения обществ, драматически подрывает тем самым мировую торговлю. Соответственно, страны, привыкшие зарабатывать на экспорте сложных (и особенно уникальных в современных условиях) технологий, понесут наибольший социально-экономический ущерб.

Однако она все равно неизмеримо более эффективна и справедлива, так как оставляет возможности развития, самореализации и благосостояния неизмеримо большему числу отдельных людей, обществ, цивилизаций и, соответственно, человечеству в целом. Поэтому прогрессивным направлением всей современной политики является содействие скорейшему слому глобального монополизма при помощи максимально широкого применения «закрывающих» технологий.