В квартире Бориса свет не горел.

Иного я и не ждал. Интересовало меня другое. Я обошел прилегающие дворы, потихоньку разглядывая машины, что стояли вокруг его дома. Отыскивая и боясь найти его машину.

Если она здесь, можно ставить крест. Не успел убежать.

А вот если ее нет…

Сердце колотилось, но я заставлял себя шагать ленивой развалочкой, подсаживаясь в коленях при каждом шаге. Чуть сутулясь. Опасный малолетка так опасный малолетка. Играем роль. Здесь не пустырь, здесь много скрытых мест. Пурпурные могут сидеть не в квартире Бориса, а в соседнем доме. Тогда просматривают и двери подъезда, и все подходы к дому.

Кажется, нет его машины…

Но надо еще раз проверить. Ошибки быть не должно.

Я прошелся до ближайшего магазина, вернулся обратно и сделал еще один круг по прилегающим дворам, исподволь разглядывая машины.

Точно – нет ее тут. Нет!

Сердце билось все быстрее, мелко задрожали кончики пальцев. Нет машины! А это значит…

Я с трудом удерживался, чтобы не заплясать от радости. Как-то спасся Борис! Как? Может быть, Гош успел ему отзвонить. Когда понял, что сам уйти не успеет, постарался хоть других предупредить.

Спасся! Теперь надо сообразить, как его найти…

И тут я как споткнулся. Ч-черт… У него же еще гараж есть… Он мне даже показывал, где у него запасной ключ лежит. Мне и Гошу… Машина может быть и там.

Я огляделся, где те гаражи. Вон они, в просвете между домами, коробки из рифленого железа.

Хотя не думаю, что он мог поставить машину в гараж. Чтобы плестись оттуда к дому, еще триста метров пешком – после прогулочки на тысячу верст, что была у них с Гошем? Не верю.

Сам-то я ставил машину в гараж после поездок с Гошем, но только из-за Виктора. Он за мной приглядывал по поручению Старика. Но это за мной. За Борисом никто не присматривал. Мог оставить машину там, где удобнее. Я бы на его месте бросил машину прямо у дома.

Если Гош успел предупредить его, то, может быть, он и Виктору успел позвонить?!

Пальцы дрожали, когда под грудой хлама у стены гаража я нащупывал запасной ключ. Со второго раза попал в замочную скважину, потом нетерпеливо рвал неподатливую дужку замка из скоб. Распахнул створку.

Машина была здесь.

К гаражам, где держал машины Виктор – их у него две, – я шел как не свой. Будто не я брел под дождем, а кто-то другой, а я лишь глядел на все вокруг его глазами. Из-за его глаз…

Одна машина Виктора была в гараже.

Вторая стояла возле дома. Мне даже не пришлось кружить, Виктор всегда ставит… ставил машину в одном и том же месте. Слева от подъезда, метрах в десяти.

Его машина. Никаких сомнений, она. И все-таки я прошелся мимо дома, чтобы разглядеть ее номер.

Номер конечно же совпал.

Дождь усилился, я хохлился уже не ради роли, а по-настоящему. За воротником было сыро, на душе мерзко.

Дорога к моему гаражу казалась вечной.

Ничего, ничего… Ничего! И один выслежу. Все получится. Должно получиться!

Перед рядом гаражей я остановился и огляделся. Никого. Замечательно.

Я разобрался с замками, приоткрыл дверцу, юркнул внутрь и закрылся. Нащупал выключатель. Щелчок – и гараж залило светом.

Пусто, но на этот раз я не расстроился. Где моя машина, я и без того знаю. Здесь мне нужно другое.

Я сдвинул вбок деревянный стеллаж с барахлом. Открылась выемка в полу. Я достал оттуда увесистый кулек из промасленной ветоши, развернул. Восемь пачек патронов для Курносого, одна пачка початая, и еще сверток в масляной тряпочке – тонкие жестяные пластинки обойм. Похожи на кусочки стального кружева: пять круглых вырезов по краям, дырка в центре. Стальные «снежинки». Full moon clips, как обзывает их наш дорогой пижон. Виктор говорит, у американцев бывают и half moon clips – половинка «снежинки», всего на три пули для промежуточной перезарядки. И даже смешные third moon – всего для двух пуль, по виду похоже на восьмерку, надкусанную с концов…

Говорил.

Все это я запихнул в сумку. Туда же пенал с пилочками.

Для паучихи подпиливать пули особо не нужно, умирает она легко, как самый обычный человек, но только если это простая паучиха. Одинокая. А у этой чертовой суки прирученными ходят не только взвод-другой мужиков, но и пара жаб. Как минимум пара. Те молоденькие жабки, которых я видел у морга в компании той опытной. Но кто знает, сколько их у нее всего?

Надеюсь, я всё-таки достану ее…

Я застегнул сумку.

Ну вот и все. Я вздохнул. Оглядел гараж – такой знакомый и родной. Может быть, в последний раз.

Ну все. Я повесил сумку на плечо, шагнул к выходу… И замер.

Сердце судорожно забилось в груди, трепыхаясь у самого горла. Сумка соскользнула с плеча и тяжело бухнулась на бетонный пол.

На коврике у входной дверцы лежала записка.

И только один человек оставлял записки вот так – в гараже, подсовывая в щель под воротами.

Руки тряслись, пока я разворачивал листок бумаги, сложенный вчетверо. Строчки прыгали перед глазами – аккуратно выведенные таким знакомым почерком! Гош!

Выжил, вернулся и оставил мне записку! Все-таки не зря я…

Я разглядел дату.

Сердце все еще прыгало в груди, не желая успокаиваться, но вместо радости теперь была тяжесть в висках и плыло перед глазами.

Дата. И время. Гош всегда проставлял дату и время.

Он написал эту записку в тот проклятый день, когда я вернулся в город после ночной охоты на жабу – охоты, затянувшейся на сутки. Сутки, вместившие ночь боли, белое утро и то, что я обнаружил в городе. Он подсунул записку в гараж за два часа до того, как я подъехал к его дому, темному и затихшему…

…Глаза как у снулых рыб, движения ленивые, заторможенные, словно сквозь воду… тетя Вера, непохожая на себя, непохожие на себя Сонька и Сашка… через дорогу прямо под машину, не замечая ничего вокруг…

Я оторвал глаза от даты.

«Борису кажется, его заметили. Никуда не суйся. Отзвонись». Ниже размашисто приписано «Сразу!» и трижды подчеркнуто.

Обычно Гош не разменивался на восклицательные знаки, да и подчеркиваний в его записках я не видел…

Гош и Борис…

Если уж они вдвоем не смогли… Вдвоем с Гошем не смогли отследить тех ребят, а засветились и привели их уже по своему следу прямо в город…

Я вдруг почувствовал, насколько устал. Записка тяготила руку как кирпич. Руки опустились.

На что я надеюсь? На что?

За воротами гаража зашуршали шины, подъехала и встала слева от ворот машина. Почти тут же прошуршали шины и справа.