Обед оказался вкусным, а вино – совсем недорогим.

Немного захмелев, я почувствовала легкую усталость и, удовлетворенно оценив происходящее, решила вернуться в отель и немного отдохнуть.

Я шла, счастливая и благоухающая, по Елисейским Полям, которые в обрамлении сказочных, подсвеченных деревьев выглядели фантастически.

Счастливый и веселый смех гуляющих людей, море ярко освещенных витрин и новогодних гирлянд создавали неповторимое впечатление сказки.

Переполненная счастьем, я вдруг загрустила, что не смогу встретить Рождество в Париже.

Я узнала, что в рождественские дни перед собором Нотр-Дам разворачивается настоящее представление, описывающее всю рождественскую историю.

Из грустных мыслей меня вывело любопытство.

Мое любопытство было направлено на впереди идущую группу женщин. Их было трое. Абсолютно разные по пропорциям, но мое внимание привлекла их верхняя одежда. Они все были одеты в шубы.

Европейская зима позволяет большинству обходиться шарфами и не пренебрегать тоненькими балетками. Шубы я здесь встретила впервые.

Но даже не сам мех меня удивил, а покрой. Все три норковые шубы были сшиты в форме трапеции. Две одинаковые по форме, но разные по оттенку коричневого и длине, а третья выделялась наличием капюшона.

Что-то навело меня на мысль, что впереди шли туристы, и, скорее всего, это были мои соотечественницы. Любопытство заставило меня ускорить шаг, чтобы убедиться в своей правоте. Только я прибавила шаг, как троица остановилась.

Они синхронно повернули голову вправо, и я – вместе с ними. Только красная буква «М» выделялась на другой стороне улицы.

«Неужели их всех привлек Макдоналдс?»

Я уже подошла достаточно близко, чтобы слышать их разговор. И понимать. Ведь они и правда оказались русскими.

– Может быть, там поужинаем? – аккуратно предлагала «длинная трапеция».

– Мы же в Париже! – отвечала «средняя трапеция».

– И что, теперь нужно лягушками и улитками питаться? – вступила в дискуссию «трапеция с капюшоном».

«Интересно, а в Макдоналдсе во Франции запивают гамбургеры вином?» – задумалась я.

Но не узнала этого, как и того, что предпочли на ужин мои земляки.

Прекрасная погода манила выйти из дома. Тренировки сегодня нет. Чем бы заняться?

– Привет, Ветер! Занята сегодня в два? – ворвалась телефонным звонком в мои мысли Алена.

– Нет. Как раз думаю, чем себя занять. А почему Ветер? – удивилась я новому обращению к себе.

– Потому что в последнее время ты, как ветер.

– В смысле ветреная? – никак не могла понять я.

– Да нет же! – смеялась подруга. – Как ветер в жаркий день. Такой нужный и желаемый. Это Марк придумал. В общем, нам кажется, тебе подходит. Привыкай, – распорядилась подруга и продолжила: – Я купила новый объектив, нужно протестировать. Приезжай в студию к Марку и возьми с собой два комплекта одежды и обуви.

– Кому? Какие? Какой размер? – оживилась я.

– Себе! Платье с туфлями и что-нибудь в стиле глем панк.

– А что это?

– Погугли, до встречи, – сказала Алена и отключилась.

Слой за слоем на моем лице появляется косметика. Несмотря на то, что я сижу в гримерке прямо перед зеркалом, я не могу разглядеть себя. Трепет от предчувствия чего-то нового захватывает. Я нервничаю, особенно оттого, что из-за Марка, постоянно перемещающегося передо мной, не могу увидеть свое отражение. Мне показалось, что прошла целая вечность.

– Марк, сколько можно меня обмазывать? Я скоро под тяжестью грима не смогу удержать голову, – заныла я, опуская голову лицом вниз, словно мне и правда тяжело.

– Потерпи еще немного, – в полном спокойствии и безразличии ответил мой друг, не прекращая перемешивать какие-то пудры.

– Ма-а-а-арк, ну хотя бы покажи, что получается, – специально растягивая слова, пытаясь вызвать в нем хоть какие-нибудь эмоции, не унималась я. – Мне за тобой ничего не видно, да и как в это зеркало что-нибудь можно разглядеть?

– Это специальное освещение, сейчас привыкнешь, – он отодвинулся немного назад, словно художник от мольберта, держа в одной руке кисть, а в другой – красивую сиреневую баночку с пудрой, посмотрел сквозь меня, еще раз легонько прошелся по вискам своей пушистой кисточкой и отошел в сторону, полностью открывая мне зеркало.

– А, – вздохнула я, забыв выдохнуть от удивления. – Кто это? – И в полном недоумении придвинулась ближе к зеркалу.

Невероятной красоты девушка смотрела на меня оттуда. Огромные голубые глаза выражали удивление. Кожа словно светилась изнутри.

Она выглядела безупречной и молодой. Темные, почти черные, волосы блестели и красивыми локонами спадали на плечи. Чувственные пухлые губы были невероятно сексуальны. Мне казалось, что на меня смотрит хозяйка какого-то аристократического замка где-то на севере Франции. Несколько секунд понадобилось для осознания, что это я. Огромной силой воли я сдержала слезы.

– Спасибо, – почти не разжимая губ, сказала я Марку, вернувшись в реальность.

Дальше все помню смутно. Не дав мне окончательно прийти в себя и, уж конечно, не дав мне расплакаться, Алена с Марком быстро принялись перебирать чемодан с одеждой, принесенный мной по их указанию. Еще минута – и я уже одета в красивое приталенное платье без рукавов темно-серого, почти черного, цвета. Мягкие воланы, изящно проходящие от линии шеи к линии плеча, превращали его в романтичное. Элегантные замшевые туфли на высокой «шпильке» подчеркнули стройность и длину моих ног. Мысли бешеным потоком неслись в моей голове, полностью рассеивая внимание. Я, словно робот, все делала четко по инструкциям моих друзей, боясь одним неправильным движением закончить сказку про Золушку.

– Ветер, ты чего притихла? – спросил Марк, улыбаясь.

– Слушаю, когда часы пробьют, – улыбнулась я в ответ, подумав, как, должно быть, со стороны выгляжу странно.

– Какие часы? – удивился Марк.

– А ты, Марк, наверное, волшебная Золушкина крестная, – сориентировалась Алена. – Покажи нам свою волшебную палочку.