Купер потер подбородок рукой, пытаясь переварить новости. Или же он тоже считал?

— Быстро ты…

— Мы с Робертом познакомились через неделю после того, как разошлись с тобой. — Евангелина пожала плечами, как бы извиняясь. — Да, все случилось очень быстро…

Мысли Евангелины как будто повисли в воздухе.

Это не я не могла забеременеть. Причина была в тебе.

После секундного молчания она добавила:

— Он где-то здесь. Мой жених. Тебе надо с ним познакомиться.

Улыбка на лице Купера была неестественной. В глазах читалось, что беременность бывшей возлюбленной сильно его задела.

— Как-нибудь в другой раз. Мы уже собирались уходить. — Он притянул Софи поближе. — Софи надо отдыхать.

Это был явный намек. Он хотел, чтобы Евангелина знала, что Софи тоже беременна. А она еще даже родителям не сообщила!

— Звучит как объявление. Или это моя фантазия? — Евангелина была поражена.

Подняв подбородок, Купер сообщил:

— У Софи в роду есть тройня. Вот мы и думаем: может, там тоже не один?..

Теперь настал черед Софи поражаться. Как он смеет ее так использовать! Она почувствовала, как горят ее щеки и уши от негодования.

— Мы не хотели бы сильно распространяться по этому поводу.

Евангелина кивнула и обняла Софи.

— Я так за вас рада! — Она приподнялась на цыпочки и поцеловала Купера в щеку, как бы говоря «никаких обид…». — Видимо, мы не были предназначены друг другу, — дружески улыбнувшись, заключила она.

Софи и Купер попрощались со всеми и уже через пять минут ушли. Купер был необычно молчалив по дороге домой. И, слава богу, потому что, если бы Софи заговорила, она бы разнесла его в клочки. Он вообще имеет представление, что выставил все ее чувства напоказ? Он все время твердил, что хотел, чтобы у них все получилось, а на деле его волновали только собственные переживания. Софи была так расстроена, что едва не заплакала.

Войдя в дом, Софи направилась прямиком наверх, не желая даже прощаться на ночь. Но Купер ухватил ее за руку.

— Завтра я перенесу твои вещи вниз, в гостевую комнату.

Софи заглянула в его большие голубые глаза. Зачем ему это надо? И что давало ему право так распоряжаться?

Она расправила плечи.

— Я останусь там, где была.

— Это не обсуждается! — Он обвел каменным взглядом лестничный пролет. — Эти ступеньки слишком опасные. Не надо рисковать.

Софи залилась смехом.

— Может, я сама буду решать, что для меня опасно и что — нет? Может, я вообще хоть что-нибудь буду решать сама? — Она вывернула руку из его хватки. — Как ты вообще имел наглость похвастаться перед своей бывшей девушкой, что я беременна?

Он безмолвно уставился на нее.

— Ты не можешь до конца скрывать свою беременность. У меня столько же прав сообщать эту новость, сколько и у тебя!

— Да, но для начала было бы неплохо со мной посоветоваться, разве нет? Ты всего лишь хотел выпендриться за мой счет.

Купер со злостью снял перчатки.

— Давай не будем сейчас об этом.

— Заметь, это ты сейчас уходишь от проблемы.

— Мы вообще-то обсуждали, где будет твоя спальня.

— А как насчет того, чтобы она была у меня дома? — Она покачала головой, и слезы отчаяния накатили на глаза. — Ты давишь на меня с того момента, как я рассказала тебе о ребенке. Но ты зашел слишком далеко.

Купер приблизился к Софи. Его голос был низким, со стальными нотками.

— Я зайду так далеко, как сочту нужным. Я не пойду на компромиссы, которые касаются некоторых вещей. И безопасность моего ребенка — одна из них. Ты остаешься здесь, и будешь спать внизу!

— Нет, не буду! — сквозь зубы процедила она.

Выдохнув, он провел рукой по волосам, его взгляд смягчился.

— Я не буду с тобой спорить, Софи. С утра ты сама поймешь, что я прав. Насчет всего.

Он зашагал в сторону большой гостиной и тут же вернулся, чтобы поцеловать Софи в лоб.

Дрожа от негодования, ненавидя этот поцелуй и одновременно желая его, Софи закрыла глаза. Да, он был слишком заботлив. Но сейчас дело заключалось не в этом.

В воздухе как будто витало: «Это не я не могла забеременеть, причина была в тебе…» С новым возлюбленным его бывшая подружка забеременела слишком быстро…

Софи подобрала юбку и стала аккуратно подниматься по лестнице.

Купер явно желал иметь семью. И не надо обладать сверхъестественными способностями, чтобы понять, о чем он сейчас думает.

Заключалась ли проблема в его паре с Евангелиной только в нем одном? И может, беременность Софи — счастливая случайность? Купер наверняка обратится к специалисту с этим вопросом. Он-то точно сделает все, чтобы этот ребенок родился здоровым. И потом не будет спускать с него взгляда… Всю жизнь…

Она посмотрела вниз — в гостиной мелькал свет от телевизора.

Какая-то часть Софи не могла не сочувствовать Куперу. Наверняка новость об Евангелине стала для него шоком. Но, черт возьми, если даже он и был прав насчет лестницы, нельзя же вот так просто устанавливать свои собственные законы и ждать, что все будут подчиняться только ему!

Впрочем, сегодня она слишком устала. Что делать, она решит завтра.

На следующий день Софи проснулась с ужасным самочувствием. Ночью она постоянно прокручивала в голове разговор с Купером и в итоге почти не спала.

Еле передвигая ноги, она отправилась в душ, потом натянула на себя бесформенный свитер и джинсы. Мысли о неизбежном разговоре с Купером не давали ей покоя. Она не готова соответствовать его требованиям. И вообще было глупо соглашаться на этот эксперимент.

В сердце затаилось беспокойство. Все кончено… Вернее, все было кончено еще до того, как началось. И как бы Купер ни хотел контролировать ситуацию, она не останется здесь. Софи пробыла в его доме едва сорок восемь часов и уже успела с ним поругаться. А что будет, если она поселится здесь окончательно? Этот дом превратится в зону боевых действий.

А ребенок? Если так и дальше пойдет, то постоянное беспокойство и нервная обстановка могут отрицательно на нем сказаться. Софи должна в первую очередь думать о своей беременности.

Но прежде, чем она увидела Купера, Софи почувствовала запах блинчиков. Потрясающий аромат и пустой желудок привели ее прямиком на кухню.

Купер стоял перед плитой, одетый в потертые джинсы. Белая рубашка расстегнута, волосы растрепаны после сна. Так он выглядел гораздо сексуальнее, чем в привычном аккуратном костюме.

Почувствовав ее присутствие в кухне, Купер развернулся чтобы поздороваться.