Прости, Ром.

Мама какое-то время сосредоточенно молчит, потом отворачивается от стоящей под вешалкой обуви.

– В общем, давай собирайся. Я нас в салон красоты записала.

– А это для чего? – восклицаю я возмущённо. Вот к чему эта пыль в глаза, долгие приготовления, желание показаться эффектнее и приглаженней, чем ты есть на самом деле?

– Ну, я понимаю, натур-продукт нынче в цене, – иронично замечает мама, – но как следует упаковать его всё-таки не помешает.

– Ну я же тебе сбрасывала фото платья. Ты сказала, что пойдёт. А краситься я умею.

– Платье пойдёт, – она согласно кивает. – А вот с этим вороньим гнездом, – мама легонько дёргает меня за пушистую рыжую прядь, – надо что-то делать.

– Ну я же только встала. Расчешусь ещё.

– Евгения!

Спор с ней легко может превратиться в акт самоистязания: чем больше ты сопротивляешься, тем сильнее мама напирает, а переговорить её практически невозможно. Зато мой мозг не в состоянии вынести несколько часов бессмысленной болтовни и стремления что-то доказать тому, кто мыслит исключительно выведенными самим же собой аксиомами. Но сдаваться сразу и без боя я не собираюсь.

– Ма-ам!

– Евгения! Марш в ванную умываться. А я пока завтрак приготовлю. У тебя ведь есть из чего и на чём готовить?

На вопрос я не отвечаю. Да, конечно, у меня ничего нет: одна дырявая сковородка, и в холодильнике мышь повесилась.

– Кухню там, – машу рукой в нужном направлении, ну и вообще, и смиренно плетусь умываться.

Иногда мне кажется, что у мамы реально есть волшебная палочка, ну или скатерть-самобранка, и еда у неё появляется мгновенно, стоит только подумать и представить. Много ли времени мне надо, чтобы сходить в туалет, а потом, перейдя в ванную, плеснуть пару раз водой в лицо и вытереться, даже не насухо. А на столе, когда я вхожу на кухню, уже и яичница с колбасой, выложенная на тарелки, и хлеб, и даже чашки с кофе и молоком, правда обычным растворимым.

– Ну и где это всё будет происходить? – спрашиваю, уминая завтрак. – Надеюсь мы не пойдём к ним в гости.

Почему-то мне не хочется сразу оказаться в каком-нибудь большом пафосном доме. А что у них именно дом, даже не сомневаюсь. И ведь наверняка какой-нибудь с наворотами, построенный напоказ, прикидывающийся старинной усадьбой или, вообще, замком.

– В ресторане, – гордо докладывает мама. – Гостиничный комплекс «Княжий двор».

Пф! Вот это название. «Княжий двор». А чего не царский? Хотя я что-то вроде о нём слышала. Или мне только кажется?

– А ты хоть знаешь, где он находится и как туда добираться? Может, в инете глянуть?

– Не надо, – категорично отрезает мама. – Такси вызовем.

А я, не удержавшись, восклицаю:

– Ой, всё! Не могу больше. Мам, к чему это? Даже странно, что ты не придумала лимузин заказать. Или машину напрокат взять.

– Я ж водить не умею, – невозмутимо напоминает мама.

– Ну и слава богу! – выдыхаю я с показательным облегчением, а она только снисходительно улыбается.

– Женьк, да хватит выпендриваться. Лучше доедай быстрей, а то в салон опоздаем.

– Господи, мам, и где ты таких слов нахваталась? Выпендриваться.

– Нормальное слово из моего детства.

В салоне моё «воронье гнездо» облагораживают, превратив пышную пушистую копну в изящные крупные локоны. Мне нравится. Как любой нормальный обладатель мелких непослушных кудряшек я, конечно, мечтаю об идеально прямых гладких волосах.

Вот у мамы волосы почти прямые, только чуть-чуть кучерявятся, густые, тёмно-каштановые, а у папы русые. И почему я такая рыжая абсолютно непонятно.

К назначенному времени мы подъезжаем на такси к тому самому заведению с претенциозным названием. Но, если честно, он так и воспринимается как целый двор или маленький городок за оградой из прямоугольных каменных столбов и металлических ажурных решёток. Внутри аллейки, клумбы, альпийские горки и несколько строений. Выглядят они скорее строго, никакой вычурности, излишеств и чрезмерной стилизации под определённую эпоху.

Основное здание – отель. Парадный вход с улицы. В общем-то, впечатляет, и мне приходит в голову странная идея.

– Мам, а эта твоя богатенькая семейка случайно не владельцы всего этого?

Женя

– Да вроде бы нет, – задумчиво морщится мама. – У них там другое, что-то с оборудованием. Для бассейнов, СПА, тренажёрных залов и прочее. – Она оглядывает широкий холл, выясняет у катящего багажную тележку белбоя, как пройти в ресторан и опять обращается ко мне: – Хотя, всё возможно. Тут ведь тоже есть и СПА-центр, и бассейн. И в принципе, было бы неплохо. Точнее, просто отлично. Между прочим, мне сказали, это один из лучших отелей в городе. – Она тихонечко хмыкает, улыбается многозначительно и удовлетворённо: – А ты, я гляжу, всё-таки заинтересовалась.

– Ага, – киваю, – крайне заинтересовалась. Почему название такое идиотское? Если они владельцы, должны же объяснить.

– Евгения! – сквозь сомкнутые зубы негромко, но очень экспрессивно шипит мама. – Ты же приличная, образованная девушка. Красавица и умница. Хватит уже злобствовать и ёрничать. Веди себя естественно, по-человечески. Я знаю, что ты умеешь.

Ресторан располагается в отдельном здании, но оно соединено с отелем короткой застеклённой галереей – зимним садом. Мама держится уверенно и чуть свысока заявляет девушке-хостесу, лучезарно и приветливо улыбающейся нам из-за стойки сразу у входа:

– У нас тут встреча. С Высоковскими.

– Да, конечно, – мгновенно откликается та. – Я вас провожу.

Зал просторный и наполнен светом, огромные панорамные окна, слегка затемнённые. Но хостес указывает не на какой-нибудь столик, а на лестницу, ведущую на второй этаж, сама шагает чуть впереди, а мы – следом.

По дороге развлекаюсь тем, что примеряю фамилию. Евгения Высоковская. Вместо Лесина. Звучит вполне и даже очень. Проблема только в том, что ни за кого замуж я по-прежнему не собираюсь, даже будь он владельцем этого шикарного места.

На втором этаже открытая терраса и – как это правильно называется? – отдельные кабинеты. Интерьер внутри достаточно лаконичный, цвета нежные и сдержанные, а помимо стола и стоящих возле него стульев, пара кофейных столиков, кресла и мягкий уютный диванчик. Вот с него-то при нашем появлении и поднимаются мужчина и женщина маминого возраста или, скорее, немного постарше.

Он – высокий, подтянутый, импозантный, тёмные волосы, седина на висках. Она, можно сказать, идеальная. Тоже высокая, стройная, ни одного лишнего килограмма. Всё по лучшему разряду: платье, макияж, причёска.

Оба оглядывают меня оценивающе, но стараются сделать это тактично и ненавязчиво, а я, кажется, всё-таки начинаю волноваться. Но не потому что боюсь им не понравиться, просто мне некомфортно. Чувствую себя бедной родственницей, хотя – как их там? – Высоковские держатся совсем не высокомерно и чопорно. Они первыми вежливо заговаривают.