властно приказал ему голос, звучащий, как один и одновременно, как сотня. «Нет! — попытался возразить ему Вульпи, различая, что впереди показалось что-то тёмное и высокое. — Отстань!» «Ты должен!» «Нет, не должен!» — упрямо возражал ему лис. Образы угрожающе заметались, доводя до помех во всём механизме. Голова словно наполнилась мутной водой, где обитали хищные рыбы, поглощающие мысли. Вульпи зажмурился и попытался выбить из себя эту пелену, стуча ладонью по виску, но тщетно — прямо перед глазами возник образ белой смеющейся куклы, держащей его за голову длинными чёрными пальцами. «Убирайся!» — только и успел подумать Вульпи, краем глаза заметив впереди препятствие. Его ноги попытались повернуть, уберечь от столкновения с предметом впереди, но Вульпи решил идти до конца. «Невозможно!» — вскрикнул голос.

Бах! Треск древесины, и он уже опрокинут навзничь, глядя на светлеющее небо. Неожиданно для себя он понял, что навязчивый голос исчез, но вместе с ним и добрая часть энергии. Словно опустошённый, Вульпи тяжело дышал, пытаясь прийти в себя. «Где я? — серо-голубое небо не давало ему ответа. — И кто я? — он заметил, что часть его обзора загораживает рыжая лисья пасть и чёрный нос. — И куда мне теперь идти?» Но небо молчало, лишь писк стрижей, шум робких утренних волн реки и листьев на деревьях наполняли слух.

========== Глава IV. Двойная проблема ==========

Часть оборудования он привез ещё позавчера, но занятый сборкой Урси и Вульпи, Мастер не успел разобрать новые материалы и теперь сидел перед большими металлическими контейнерами, которые вытащил из грузовика, вскрывая один за другим. Однако Лункс был прав — они проработали слишком много для его здоровья. Находясь в прохладном полутёмном помещении, Мастер, незаметно для себя, заснул прямо металлическом покрытии контейнеров. Усталость, бессонные ночи и возраст взяли своё — старый робототехник уснул сном младенца, не обращая внимания на неудобное положение. Он не услышал, как хлопнула входная дверь.

Пыльная каменная дорога на равнине, изнывающая под палящим светилом — это место Мастер меньше всего хотел бы видеть. «Я сплю, — он уже давно научился отличать сон от реальности, — это всё обман, я не могу сюда вернуться, даже если вдруг захочу». Он попытался прервать сновидение, но что-то было не так. Внезапно он обнаружил, что сидит за штурвалом своего «броневичка» несущегося на запад, к одинокой высокой горе, горящей ослепительным светом падающих лучей Ольмира. «Не может этого быть, — он почувствовал, как холодеют руки, — я не должен здесь находиться!» Но машина неуклонно, не подчиняясь его попыткам вдавливать педаль тормоза в пол, неслась к горе, молчаливо и грозно возвышающейся над ним. Горячий воздух, наполненный мелкой пылью, нещадно жёг руку через открытое окно. Однако, самое страшное для Мастера было не это. Смех. Этот звонкий и немного дерзкий смех он узнал бы из миллиарда звуков, что могли прозвучать разом. Шея стала словно деревянной, и он с неимоверным усилием повернул голову вправо, в сторону его источника. Перед ним вновь маячила та красная кепка и светло-русые волосы её обладательницы. Она сидела, отвернувшись к боковому окну, словно не обращая на него никакого внимания, задорно задрав свой головной убор на затылок.

— Тебя больше нет! — голос предательски сорвался. — Даже во сне, тебя больше нет!

Но она не ответила ему. Он лишь услышал тихий смешок, когда на секунду, по привычке, посмотрел на дорогу.

— Оставь меня в покое! — на этот раз голос прозвучал куда твёрже, и Мастеру показалась, что она вздрогнула. — Прошлое должно оставаться прошлым.

— Прошлое — основа настоящего, настоящее — грань будущего, — от её голоса у него сжалось сердце — он бы всё отдал, лишь бы слушать его вновь и вновь, — что сделано, то сделано.

— Я не живу прошлым! — хрипло выговорил он. — Что ты хочешь от меня?

Она промолчала. «Скажи! — мысленно взвыл он. — Молю, скажи ещё хоть слово!» Она повернулась к нему, и он задохнулся, судорожно сжав штурвал, да так, что костяшки пальцев побелели.

— Спаси их! — сказала искореженная маска белой лисы, пустыми глазницами посмотрев на него.

И тут сон выбросил его обратно в реальность. Всё ещё задыхаясь, Мастер сел на корточки и схватился руками за края ящика. «Всего лишь сон, всего лишь сон!» — стучала в голове мысль. Что-то капнуло на новенький корпус генератора в ящике. Только потом он понял, что это его слеза.

— Лункс! — тяжело дыша, позвал Мастер, зажмурившись. Столь яркие и живые сны ему ещё ни разу видеть не приходилось. Сердито потерев глаз, он стиснул зубы и вздохнул, стараясь успокоиться. — Лункс, Урси, Вульпи, идите все сюда!

Но никто почему-то не ответил ему. Ещё раз позвав своего подопечного, при этом огромным усилием воли воздержавшись от матерных выражений, Мастер встал в полный рост и подошёл к двери в мастерскую. Непривычная тишина в его святилище неприятно ударила по слуху, особенно после продолжительной работы. Основные светильники были выключены, горела лишь настольная лампа над чертежами да дежурное освещение над столом с очередным скелетом со вскрытым черепом, внутри которого виднелись провода и платы. Маска жёлтой птицы с обломанным, немного изогнутым клювом, одиноко лежала рядом на стойке с инструментами, искорёженная и бесполезная, наблюдая за созданием нового тела. По-хозяйски осмотрев свои владения, Мастер медленно вышёл из гаража, направившись к кушетке. «Белая лиса, — задумчиво поглядел он на заготовку. Мысли вновь вернулись в прежний порядок, а он окончательно успокоился, теперь анализируя увиденное, — надо было выкупить тебя сразу, вместе со всеми… что же скрывает ваше прошлое?» — мысленно спросил он у птицы, засунув руки в карманы халата.

— Лункс! — вновь позвал он, полагая, что его просто не слышно из гаража. — Ты заснул что ли? Где ты, Лункс?

Но ответом была тишина. Заметив в окошках под потолком, что уже начинает светать, Мастер выключил свет над кушеткой и прошёл внутрь особняка. Первое, что бросилось ему в глаза, оказались разорванные страницы книги по биологии, которую он покупал когда-то Лунксу. Мгновенно вспылив, он уже хотел разразиться тирадой об использовании несчастного анимагена в качестве вешалки для одежды, когда заметил, что утренний ветер принёс в дом несколько жухлых листьев с местной дубравы. Холодный пот пробил его тело.

— Лункс! — вскрикнул он, метнувшись к двери. — Лункс! — закричал он в светлеющую темноту утра. — Урси! Вульпи! — но никто не ответил