Не теряя больше ни секунды, Мастер бросился обратно, на ходу доставая из карманов ключи запуска двигателя машины. «Далеко они уйти не могли, — размышлял он, чувствуя, как бешено колотится его сердце, — надеюсь, они додумаются свернуть в лес или к реке, а не пойдут сразу в город… только бы им никто не встретился…» Встреча анимагенов с чужим человеком сулила недобрые последствия, и Мастер это понимал, потому и спешил вернуть беглецов обратно домой.

«Броневичок» ответил ему радостным урчанием двигателя, когда он вставил ключи в замок и начал выезжать из открывающегося гаража. Три мощные фары разорвали умирающую ночь, и машина, взвыв двигателем, направилась по тропинке на дорогу. «Только бы они догадались избегать чужаков, — думал Мастер, высматривая в темноте светящиеся глаза анимагенов, — спаси их… это ты имела в виду?»

***

— Каков шанс, что он просто вернулся в дом? — Лункс слышал окрик своего хозяина, но повернуть назад уже не посмел — рядом шёл Урси, ориентируясь по свету его фонарика, а где-то рядом бегал закороченный Вульпи, вообще не понимающий, что вокруг происходит.

— Даже если бы он вернулся обратно, он бы убежал куда-нибудь ещё, — ответил ему медведь, — сомневаюсь, что он запомнил особняк как дом.

— Не нравится мне здесь, — рысь присел на корточки и посмотрел на город вдали, — давай хоть вниз спустимся.

— Туда? — Урси посмотрел на крутой склон в низину. Такой спуск был настоящим испытанием для его косолапых ног. — Думаешь он там?

— Нет. Но так хотя бы нас не найдут чужаки.

— Какие чужаки? — только и успел спросить он, когда зеленоглазый анимаген начал спускаться вниз, взрыхляя землю своими механическими ногами. — Про кого ты говоришь?

Перспектива потерять сейчас из виду Лункса Урси нисколько не понравилась, и он, скрепя генератор, осторожно пошел вниз, по крутому, скользкому от грязи, склону. Пару раз его лапы соскальзывали, и приходилось хвататься руками за кусты, а то и просто за почву. Уже к середине пути все конечности анимагена оказались перемазаны грязью и травой, благо Мастер не успел или забыл дать ему одежду. Рысь же напротив, быстро спустился вниз и теперь высвечивал фонариком попытки друга стать менее грязным, чем сейчас.

— Чужаки — это другие люди, — объяснил ему он, когда Урси с тяжким вздохом спустился со склона, — не знаю почему, но Мастер велел мне держаться от них подальше. Предлагаю пойти чуть дальше, к реке. Так мы не привлечём внимания со стороны дороги.

— Это долго, — взглядом измерил расстояние медведь, — а если его там нет, мы потратим много времени впустую.

— Да река-то вот, рядом! — Лункс показал в сторону синей полоски реки Тоту. — В конце концов, нам всё равно придётся проверить всю эту местность.

— Что-то мне подсказывает, что он побежал в город, — протянул Урси, брезгливо счищая землю с пальцев.

— Чем спорить, лучше бы живее двигался, — проворчал тот в ответ, — скоро совсем рассветёт, и мы не сможем спрятаться, — добавил он, двигаясь к реке. Уже отсюда чувствовался запах воды и водорослей.

Неподалёку росла небольшая берёзовая рощица, охватывающая часть побережья вплоть до самого Рахнака. Белые деревья приветливо шумели зелёными листьями, подбадривая Лункса побыстрее зайти под их сень, но тот лишь с сожалением посмотрел на них. Оглянувшись на чистящегося медведя, он недовольно поджал губы и язвительно усмехнулся:

— Долго ты ещё колупаться там будешь? Медлительный, как черепаха. Надо было тебя сделать в виде черепахи!

— Иди без меня, если хочешь! — воскликнул, задетый насмешкой, Урси. — Мне надо счистить грязь, пока она не засохла.

— Ещё раз говорю — идём к реке. Быстрее смоешь с себя всё, заодно проверим мою догадку.

Устало вздохнув, Урси махнул рукой и направился за самодовольно улыбающимся рысем. «Ладно, убедил, — подумал он, стараясь как можно больше оставить грязи на траве, — интересно, закоротит ли меня от влаги?»

— Лункс, — позвал он заметив, что силуэт рыся в полутьме уходит всё дальше от него, — давно тебя оживили?

— Три года назад, — ответил ему тот, замедлившись, — правда, я не знаю, как именно я ожил. В смысле — чья душа оживила меня.

— А кому принадлежала моя душа в прошлой жизни ты, конечно, не знаешь?

— Ты необычайно проницателен, — Лункс посмотрел в сторону рощи и замер, — быстро к реке! — шёпотом крикнул он Урси, пригнувшись. — Там двое людей бродят среди деревьев. Не спится в такую рань, шарахаются тут всякие!..

Свежо и спокойно в утренней роще берёз. Белые стволы с чёрными отметинами тихонько протягивают ветки вниз, словно стараясь ими закрыться. Лёгкий ветер колышет зелёную листву, разговаривая с берёзами на их языке природы. Светлеющее небо потихоньку разгорается рассветом. Ореол света над вершинами Роронских гор, что видны даже из Рахнака, постепенно превращается в палящий диск Ольмира, вновь готового нести летний зной на Аревир. Стаи птиц пронеслись над кронами деревьев, направляясь к кровлям высоток города, а сам город начинает очередной день своей тихой жизни. Вот уже прогудело первое судно, направляясь вниз по реке, к портам Бевиара, поехали первые энергомобили по чёрному асфальту. Зашуршали уборочные роботы, счищая налетевший мусор и грязь, неуклюжие, похожие на три сваренных бочки на траках с щётками внизу. Рахнак тихий город, и утро тут тихое, неспешное. Местные горожане не привыкли к суете, им больше по нраву плавное и ленивое начало дня. А ещё они любят природу, любят выехать в Чудской лес на северо-западе отсюда, или прогуляться вдоль побережья Тоту. Или просто побродить в местной берёзовой роще, выращенной специально для этих целей.

— Послушай, душа моя, как красиво поет свиристель, — говорил юношеский голос где-то неподалеку, — сегодня будет жаркий день, давай сходим на набережную?

Вульпи вздрогнул и открыл глаза. «Где я? — это место было не похоже на то, где он впервые увидел старика и двух странных созданий, одно из которых отпускало язвительные замечания. — Как я сюда попал?»

— Надеюсь, сегодня старый мороженщик привезет шоколадный рожок, — услышал он девичий голос, — давай покатаемся на барже? Мой папа бесплатно пустит нас на борт.

«Что я такое? — Вульпи поднял руки и вытянул их перед собой — рыжая шерсть поблёскивала от капель росы в свете разгорающегося утра. — Кто я?» — на внутренней стороне