побыстрее, а то время не терпит.

– Ладно, ладно, егоза, всё передам, как надо, – сказала Захариха.

Она продолжила готовить обед, а в голове её засела неотступно мысль, что надо быстрее идти к Марии.

– Тьфу ты, вот втемяшилось в голову, теперь не отстанет, надо идти.

Захариха крикнула Надийке, чтобы та приглядела за обедом в печи, а сама наскоро накинув тулуп, да обувшись в валенки, побежала в лавку.

Она бежала через деревню почти бегом, словно это было делом первостепенной важности и не терпело отлагательств. Впереди она приметила вдруг идущего по дороге человека. Захариха узнала в нём Власа. С тех самых пор, как в конце лета они с Надийкой побывали у него в гостях, принеся подарок, они так больше и не виделись. Старуха опустила голову пониже, нахмурила брови, и, уставив взгляд под ноги, засеменила ещё быстрее в надежде, что Влас не заметит её и пройдёт мимо, но тут же услышала оклик:

– Здравствуй, бабушка!

– И тебе не хворать, – ответила Захариха, стараясь не глядеть в глаза Власу.

– Как вы там поживаете?

– Да всё хорошо.

– А дрова-то вам порубили?

– Да, порубили, сосед пришёл, спасибо ему.

– Ты уж прости, что так получилось.

– Да ничего, я понимаю.

– Бабушка, а Надийка-то как?

– Всё хорошо, – крикнула уже издалека Захариха, пробегая как можно дальше от Власа.

Тот остановился посреди дороги, усмехнулся, пригладил свою окладистую бороду, глядя ей вслед и пошёл дальше своей дорогой. Захариха же, шумно топая, скорёхонько вбежала по ступеням на крылечко лавки.

Внутри было шумно и людно, да и как без этого – нынче ведь день привоза товара, и только сейчас Захариха, ощупав карманы, поняла, что даже не захватила бумажника с деньгами.

– Бабушка, здравствуй! – весело вскрикнула Мария.

Тут же все стали оглядываться в сторону Захарихи, здороваться и расспрашивать старуху о здоровье.

– Бабушка, ты что-то хотела? – подозвала её Мария.

– Ой, хотела, – махнула Захариха рукой, – Да я, дырявая голова, и кошель-то свой дома оставила, так спешила.

– Бабушка, да я тебе так, в долг там, ты не переживай. А спешила-то чего?

– Да мне Надийка велела срочно тебе передать, чтобы ты к нам в гости шла, на примерку. Говорит, мол, как можно скорее пусть идёт, ругается.

– Да куда мне торопиться? – удивилась Мария.

И тут раздался голос Сузгинихи.

– Куда торопиться?! Раз Надийка тебе сказала, значит надо торопиться! Ты что глухая али слепая, ничего не понимаешь? – воскликнула та, потрясая своей клюкой.

– А что я должна понимать? – Мария, выпучив глаза, уставилась на старуху.

– Бат-тюшки-сватушки, выносите святых угодников, ты что, совсем очумела? – всплеснула руками Сузгиниха.

И бабы тут же загомонили все разом, перебивая друг друга и махая руками:

– Да ты что, Мария! Всем уже давно понятно, что Надийка наша – она, как предсказательница. Сузгинихе вон подарок пошила, так к ней сын сразу приехал, который обижался сколь лет и носу не казал в дом родной!

– Да, а брату твоему названому загодя саван пошила, сердцем почуяла горе будущее.

– Вот-вот, а тебя наоборот спасла от смерти! Беду услыхала и велела Власу гнать! – подтвердила третья.

– А мне, – подхватила другая, – Рушничок вышила для внучки, велела её после баньки-то только этим рушничком утирать. А внучка моя, все знаете, болела. А тут, как стали в рушничок Надийкин заворачивать, так и поправилась девчоночка, хворать перестала и вес набрала.

– А мне тоже рушничок подарила Надийка, – вставила пятая, – А тут муж однажды руку себе во дворе топором повредил, ой, крови сколько было, забежал он в избу, схватил первый попавшийся рушник да прижал то место. Тут же кровь и прекратила бежать. Да и рана-то затянулась наскоро, дня три – и не осталось уж ничего, вот чудеса-то! Муж говорит, что и не болит вовсе, ровно кто мягким пухом руку обложил.

Бабы расшумелись не на шутку и еле угомонились, а Мария всё стояла и слушала в задумчивости. Наконец, все стихли и Сузгиниха сказала:

– Вот видишь, а ты ждёшь!

После повернулась к Захарихе и спросила:

– Ну а ты, соседка, что купить-то хотела?

– Да я и бумажник свой дома оставила, – отмахнулась Захариха.

– Да тебе Мария в долг запишет, иди, мы тебя пропустим вперёд, да беги к своей Надийке-умнице.

– Ну, спасибо, коли так, – кивнула Захариха.

Мария быстро отпустила Захарихе что она хотела, бабы же тихонько говорили у прилавка, обсуждая свои деревенские новости.

– Спасибо, бабоньки! – ещё раз поблагодарила старуха, – Ну, я пойду.

– А ты, Мария, давай приходи, да не затягивай! – обернулась она в дверях.

– Приду, приду, бабушка! Непременно приду! – отозвалась та, и Захариха удовлетворённо кивнув, вышла из лавки и поспешила домой.

ГЛАВА 21

Прошло несколько дней, и вот, в субботу, после обеда, в окно дома Захарихи застучали.

– Кто бы это там мог быть? – удивилась старуха, Надийка же опрометью бросилась к двери.

– Бабушка, отворяй, это Мария пришла! Ура! – пританцовывала она у двери в ожидании долгожданной гостьи.

На пороге показалась румяная, круглолицая Мария в белоснежной шали и таких же пушистых, красивых варежках. От неё вкусно пахло морозом и душистыми травами. Мария потопала ножками в валенках, стряхнув остатки снега, и принялась стягивать с себя шубейку. Надийка повисла у подружки на шее, расцеловала её, обняла крепко:

– Какая у тебя шаль новая красивая! А варежки-то!

– Это мне маменька связала, – похвалилась Мария, покрутившись перед Надийкой и Захарихой, и весело рассмеялась.

Захариха улыбнулась про себя её словам.

– Слава тебе Господи, вот ведь как оно всё устроилось, – подумала она, – Есть теперь у девчонки семья, поладили они промеж собой. Всем хорошо. Вот и ладно.

А вслух сказала:

– Проходи, проходи, Марийка, тебя уж Надийка еле дождалась!

– Да, да, – запрыгала козочкой вокруг названой сестрицы Надийка, – Идём скорее платье примерять, а то мне ведь скорее дошивать надо, оно у меня только прихвачено пока.

И девчата с весёлым шумом побежали в комнату к Надийке.

– Давай, раздевайся и наряжайся, – велела Надийка.

И только Мария разделась, как за окнами послышался топот копыт и скрип снега под полозьями, кто-то на санях подъехал ко двору. Тут же в ворота весело и громко застучали, и послышался мужской задорный голос:

– Эй, хозяева-а-а! Дома ли?

– Батюшки, кто там может быть ещё, да на лошадке? – заторопилась, набрасывая полушалок на плечи, Захариха.

– Кто это к вам? Гости? – Мария испуганно и поспешно принялась натягивать на себя платье.

– Гости, да только не к нам, – загадочно улыбнулась Надийка.

Мария, ничего не понимая, посмотрела на девочку.

– Ну, ладно, ты тут пока наряжайся, а я пойду, погляжу, что да как там, – важно сказала Надийка и убежала вслед за Захарихой.

Мария поглядела ей вслед, пожала плечиками, и продолжила аккуратно надевать платье, прихваченное пока только наживульку.

Вскоре в сенях, а затем и в избе, послышались незнакомые голоса, хохот. Мария прислушалась, нет, она не знала этих мужчин, это были люди не из их деревни, но, судя по радостным возгласам Надийки, Мария поняла, что девочка хорошо была с ними знакома, и, видимо, это были люди добрые, раз она им так радуется. Внезапно у Марии вспыхнули щёки и закружилась голова, и она быстро присела на стул, чтобы не упасть.

– Что это со мной? – заволновалась она, – Отчего это вдруг?

Тем временем Захариха на кухне приглашала гостей к столу:

– Присаживайся, Корней, и ты, Степан, садись. Сейчас чай пить станем.

– Дядя Корней, дядя Корней, а я ведь вам говорила! – трещала без умолку Надийка.

– Говорила, говорила, голубка ты моя! – отвечал ей приятный мужской голос.

– А я и не знала, что у вас брат есть, дядя Корней! – продолжала Надийка.

– Да, это мой младший брат, родной и единственный – подтвердил Корней.

– Ой, а как вы похожи, ровно двойня, – восхитилась девочка.

– Похожи, – раздался смех Корнея, – Мы хоть не двойня, но рядышком. Погодки мы