Светлана Волина испуганно жалась к таким же, как и она, беженцам, инстинктивно прикрывая руками уже заметно округлившийся живот. Они ехали не в обычной теплушке, а в санитарной. Здесь было получше: не так много людей, как в обычных вагонах, бачок с питьевой водой, матрасы вместо обычных дощатых полов, устланных соломой. Правда, матрасы эти тоже были набиты соломой, но хоть какой-то намек на комфорт. Большинство молодых женщин было «в положении» или с маленькими детьми. К ним была приставлена пожилая опытная санитарка и два молоденьких красноармейца, постоянно краснеющих и смущающихся.

Над головой ревели двигатели «хейнкелей» – кто-то из женщин плакал, кто-то молился, кричали и плакали грудные дети… Беженцы были абсолютно беспомощны перед безжалостными стервятниками люфтваффе.

Однако эвакуационный санитарный эшелон оказался не таким уж и беспомощным. На специальной платформе ПВО были установлены два счетверенных зенитных «максима» и крупнокалиберный 12,7-миллиметровый пулемет ДШК. Пулеметная прислуга была из молодых девчонок – но дело они свое крепко знали. Да и злость на этих проклятых бомбардировщиков кипела в душе!

– Девоньки, наводи! Покажем этим гадам кузькину мать! – стволы пулеметов развернулись навстречу пикирующим стервятникам с крестами на крыльях.

Молодым восемнадцатилетним зенитчицам было очень страшно. Изрыгающий раскаленный свинец двухмоторный бомбардировщик пикирует прямо на тебя и хочет убить именно тебя! Страшно! Очень страшно… Но вот нажаты гашетки – и хлещет свинец навстречу ненавистным «хейнкелям»! Вот один стервятник клюнул носом, свалился на крыло и воткнулся в землю, подняв огненный фонтан взрыва.

– Ура!!! Так тебе, сволота!

Паровоз победно прогудел, выпустив струю белого перегретого пара. Вскоре над эшелоном пронеслась четверка «лаггов» и отогнала немецкие «бомбовозы» от эшелона. «Прославленные асы» люфтваффе не стали связываться с истребителями, поспешили удрать, форсируя моторы. Но одного «Хейнкеля-111» наши «лагги» все же «завалили». Остальных преследовать не стали – приказа не было. С воздушным прикрытием эшелон благополучно дошел до перевалочной железнодорожной станции. А там уже батарея 37-миллиметровых зениток надежно прикрыла беженцев…

* * *

Люди и в оккупации не унывали. Да, было тяжело, не хватало продуктов и средств первой необходимости. Но держались все вместе, всем миром переживали тяжелые для страны времена. Конечно, люди всякие бывали – и на фронте, и в тылу. Но тех, кто спекулировал, наживался на чужом горе – просто презирали, таких сторонились.

«Все для фронта – все для победы!» – не лозунг это был, а образ жизни. Работали в основном ведь женщины – мужики, они на фронте. Они варили сталь, обрабатывали детали на металлорежущих станках, водили грузовики. И при этом еще успевали воспитывать детей – и своих, и чужих. Они давали столько ласки и тепла, что хватало всем. Отстояв по десять-двенадцать часов без перерыва у станков, прокатных станов и мартеновских печей, молодухи еще сохраняли силы, чтобы петь в тесно забитом трамвае[18]!

Все ничего – и голод, и холод переживем, дети, главное, чтобы накормлены были. И чтобы не пришел мрачный военком с «похоронкой»… Пусть – раненый, пусть – искалеченный, но только живой.

* * *

Волин поднес к губам листок из ученической тетрадки и нежно поцеловал его. По лицу сурового воздушного бойца, прошедшего и ледяной ад Сталинграда, и огненное небо Кубани, сейчас текли слезы. И майор не стыдился их. За этот фронтовой треугольник. За свою жену и миллионы советских женщин он каждый день шел на смертельный риск «собачьей свалки» с опытными и безжалостными «экспертами» люфтваффе. Ради этого рисковали жизнями и сложили головы его ребята из истребительной эскадрильи. И еще много летчиков, танкистов, артиллеристов, пехотинцев, саперов, красноармейцев и краснофлотцев. Они отдавали жизни за Родину-мать, за свои семьи, за своих сестер, за своих невест и жен. Сражались лучшие люди страны, дочери и сыновья огромного народа. Это не пафос – суровая военная действительность. Только так можно было выстоять и победить.

И летели в разные уголки великой страны фронтовые треугольники, письма Великой войны, самые главные документы, отражение человеческих судеб, опаленных пламенем сражений…