litbaza книги онлайнСовременная прозаОрланда - Жаклин Арпман

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 54
Перейти на страницу:

Уже засыпая, Алина вспомнила, что он сказал ей о «Бадуа» и двух таблетках аспирина в Париже, и сон как рукой сняло. Как мимолетная встреча в Париже могла привести его в чахлый садик на площади Константена Менье? «Наверное, он проследил за мной… Нет, я бы заметила его в поезде…» — рассуждала она, напрочь забыв, что в поезде не поднимала носа от книги. «Да нет, это абсурд! Он ведь подошел ко мне только через три дня! Я прекрасно вас знаю… И о диссертации он говорил как человек, который ее читал… Не думаю, чтобы кто-нибудь добровольно стал это делать — за исключением, конечно, членов экспертного совета, но они были обязаны! А Дюшатель — я уверена! — плюет на наскучившие обязанности: уже лет двадцать он читает только собственную нетленку. Этот молодой человек — просто студент, знающий меня в лицо: он увидел меня на Северном вокзале, его интересует Пруст, и он напустил туману, чтобы меня заинтриговать».

Алина решила, что сие блестящее умозаключение способно успокоить ее душу, и, когда Альбер, задержавшийся на несколько минут перед кульманом, присоединился к ней в постели, она была не против. В следующие полчаса образ белокурого парня несколько раз возникал в ее воображении, а поскольку в это самое время она отвечала на ласки другого мужчины (почти мужа!), ситуация показалась ей пошлой.

* * *

Орланда расстался с Алиной в превосходном настроении и отправился ужинать, потому что зверски хотел есть. Потом он начал «выгуливать» свою приятнейшую персону в тех местах, где, как он рассчитывал, его могли бы заметить. Погода была отличная, и Брюссель выпустил на свои улицы всех туристов — они прогуливались по Главной площади с «Голубым путеводителем» в руках. Башню Ратуши забрали в леса для реставрации, и туристы покупали открытки с ее изображением, объясняя друг другу, как великолепна архитектура, скрытая от их восхищенных взглядов восстановительными работами. По этой причине они смотрели то вниз, то вверх и не замечали молодых людей вокруг. Впрочем, чаще всего их сопровождали жены, которых Орланда находил ужасающими, а потому он оставил великолепие XV века и углубился в маленькие улочки. Алина не знала, что там бродило множество праздных молодых людей, но Орланда всегда обращал на них вполне пристальное внимание. Орланда смешался с толпой и быстро понял, что его с легкостью примут в любое из случайных и временных сообществ: здесь все были на «ты», стреляли друг у друга сигареты (а может, и «косяки»), он видел, что нравится и парням, и девушкам, но это его почему-то не возбуждало. Накануне он уже побродил по аллеям Камбрийского леса, чья «особенная» репутация была известна даже Алине (туда я за Орландой уж точно не последую, так что других комментариев не будет!), и ему понравилось, но углублять знакомство с этим местом он не собирался. Орланда мог перекусить гамбургером на скорую руку — но «быстрого» секса не хотел. Он решил подняться к воротам Луизы, вспомнив, что на бульваре Ватерлоо много кафе, где он наверняка найдет компанию себе по вкусу. На пол-пути Орланда притормозил: во Дворце изящных искусств давали большой симфонический концерт, было время антракта между отделениями, и меломаны разминали ноги на тротуаре. Он смешался с ними, вошел в ротонду, прошел в фойе и там, у колонны, заметил наконец человека, вмиг очаровавшего его.

Это был в точности тот же тип мужчины, который привлек его на перроне в Париже и в купе поезда: сорок лет, элегантный, уверенный в себе. Он держался очень прямо и стоял неподвижно (что предполагало полное владение собой), вставляя сигарету в длинный мундштук из пожелтевшей от времени слоновой кости. Этот жест пробудил одно из тех далеких воспоминаний, которые кажутся похороненными под спудом времен, но могут в мгновение ока обрести блеск и яркость: ей (Алине!) лет двенадцать — тринадцать, в ней просыпаются незнакомые желания, Морис Алькер, друг господина Берже — он часто приходил к ним обедать по воскресеньями, и смятение юной особы, которая старалась остаться невидимкой, — такой ничтожной она казалась даже самой себе. «Как глупа она была!» — подумал Орланда. Он хорошо помнил ее чуть угловатое изящество, длинные загорелые ноги подростка, резвящегося под солнцем, маленькую грудь — нет, всего лишь намек на грудь… Она держалась в тени, но опытный взгляд сорокалетнего мужчины точно подмечал признаки будущего цветения. Она раз двадцать замечала, как он отводит взгляд, встречаясь с ней глазами, но так ничего и не поняла. А как ей хотелось понравиться Морису! Вечером, засыпая, она думала о нем — если бы мне было восемнадцать и он пригласил бы меня поужинать! — ее тело содрогалось от сладостной дрожи… Воспоминания взволновали Орланду. Интересно, когда этот тип улыбается, появляются у него морщинки вокруг глаз, как у Мориса Алькера? Повторяя победительный трюк, сработавший в поезде, Орланда подошел, щелкнул зажигалкой.

— Благодарю… — Незнакомец не скрывал удивления.

— Хороший концерт?

— Луи Грембер великолепен.

— А что во втором отделении?

Орланда смотрел прямо в глаза собеседнику, с удовлетворением отмечая про себя, что тот не отводит взгляда.

— У вас нет программки? Концерт Шумана.

— Чуть банально, вам не кажется?

— Я наслаждаюсь каждой нотой.

Ответ понравился Орланде: четко, личностно — пусть другие оспорят его мнение, он спокойно выслушает, но это не изменит сложившихся вкусов.

— Вы меня убедили. Я, пожалуй, останусь.

Зазвенел звонок, возвещавший окончание антракта. Красивый незнакомец вежливо кивнул и развернулся, уходя. Выждав мгновение паузы, Орланда последовал за ним в зал. Алина достаточно часто бывала на концертах, и он знал, что билетерши не дают себе труда останавливать входящих после антракта. Публики было немного, и Орланда нашел место за несколько рядов от интересовавшего его любителя классической музыки. Последовал привычный ритуал: вышли дирижер и пианист, зрители похлопали, солист сел, вытянул руки, собрался и так далее. Орланда, явившийся в зал вовсе не для того, чтобы слушать, был поражен тем, что сила и дивная красота музыки захватили его с первых же нот.

Послушаем несколько мгновений: Шуман прожил такую короткую жизнь, что мы просто обязаны уделить ему внимание. Время, секунда за секундой, убивает нас, а мы в нашей вековечной глупости не способны отбросить нетерпение. Ну же, ну, пусть скорее наступит завтра, дожить бы побыстрее до следующей недели, да когда же он придет, желанный миг! Беззаботная душа, он придет, этот миг! И пролетит, как вздох! Так не лучше ли насладиться настоящим? Остановись, вслушайся: твое сердце бьется, кровь щедрой струей течет по жилам, ты живешь, так радуйся, не говори, что счастье — будет, оно уже здесь и долго не продлится, каждый такт концерта улетает, когда одна сторона пластинки доиграет, ты сможешь поставить другую, но с жизнью этот номер не пройдет.

Орланда — ребенок, и он позволяет allegro vivace увлечь его, ему не страшно быть непоследовательным, и, как только звучание последней ноты замирает в воздухе, он переносит все свое внимание на привлекательного незнакомца.

А тот аплодирует — как и положено хорошо воспитанному человеку, потом начинает пробираться к проходу, останавливается, не выказывая ни малейших признаков нетерпения или раздражения, ждет, когда поднимутся две пожилые дамы, а те медлят, подбирая свои длинные шали, перекладывая из руки в руку сумочки… Орланда догоняет его на улице, когда тот останавливается, чтобы закурить.

1 ... 15 16 17 18 19 20 21 22 23 ... 54
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?