Целый день я бегала как заведенная. Заполнила отчеты, что не могла сделать три дня. Съездила на рынок, сделала заказ продуктов на неделю. У любимой портнихи забрала платье для себя и наряды для «кабаре» и дуэта близняшек.

Вернувшись в клуб, я, отдав всем платья, прогнала их номера несколько раз. Правда перед этим успокоив девочек из группы «кабаре», а после и убедив, что показать коленку — не преступление и точно никого не делает падшей женщиной.

Перед их выходом на сцену я, наверное, нервничала даже больше, чем они. Сидя в ВИП-комнате, кусая губы до крови, я смотрела то на полный зал, на лица гостей, то на выступающих девочек.

К моему огромному счастью, пусть и не было таких же оглушительных оваций, какие доставались мне, однако приняли моё «кабаре» довольно тепло. Мужчин, даже этих напыщенных дроу, взбудоражил вид мелькающих стройных ножек девушек. И они все ненароком, сами не понимая, что делают, крутили головами, пытаясь разглядеть, что же там, под пышными юбками. Но моя портниха была просто умницей, никто так и не понял, что под юбками у девочек такие же пышные, сшитые из той же ткани, шортики до колен.

И этот номер я могла поставить на четверг с чистой совестью. Спрос на это выступление будет. Живость необычного номера и веселая мелодия привлечет женщин, интересующихся новыми веяниями в «искусстве». А вид взмывающих в воздух ножек в чулочках точно не оставит мужчин равнодушными.

В пятницу состоялось моё выступление. Гладко, как и всегда. Всё было слишком хорошо.

Поэтому по закону подлости, действующему безотказно даже на Орвиндэйле, в субботу моё отличное настроение резко испортилось, а энергия, которой я бурлила и заряжала всех вокруг, подобно нескончаемой батарейке, напрочь иссякла.

Началось всё с того, что одна из близняшек, Сэйрина, так перенервничала перед выходом на сцену, что ей стало плохо.

Чтобы не было паузы между номерами, пока её отпаивали и успокаивали, и гости не остались недовольными, пришлось мне, совсем неподготовленной, с неразогретыми связками, выходить на сцену. Пока девушка приходила в себя, я успела исполнить несколько песен и, только когда они наконец вышли на сцену, попрощалась с гостями.

В итоге их приняли замечательно. Голоса с переливами, дополняющие друг друга, нежные песни, исполненные а капелла, милые невинные личики. Их выступление будут ждать и приходить послушать.

Мне бы радоваться, но, ожидаемо, от хронического недосыпа, такого небрежного к себе отношения и, возможно, легкой простуды, что я в этой суматохе и не ощутила, вечером у меня начало болеть горло. А к ночи я и вовсе напрочь лишилась голоса.

Что раньше привело бы меня в ужас, в итоге даже обрадовало. Потому как в воскресенье утром я получила ту самую записку от Эрана, о которой он предупреждал.

***

Без лишних слов и расшаркиваний там было банальное приглашение на сегодняшний ужин, в то же самое время и по тому же адресу.

Не скрывая злой улыбки, ведь меня никто не видел в моем кабинете за закрытыми дверями, я ажурным подчерком написала на плотной бумаге с моими инициалами:

«Здравствуйте, Эран.

Благодарю вас за приглашение, однако я вынуждена отказаться. К огромному сожалению, я плохо себя чувствую и не смогу присутствовать на вашем ужине. Также мой график, который из-за болезни сместится, не позволит мне принять приглашение в ближайшее время и после того, как я поправлюсь. Прошу меня за это простить.

Вита’Луна».

Отправив одного из своих охранников к дому Эрана, я собрала всех своих работников в общем зале. И через Анику, которой шептала всё на ухо, а уже она озвучивала для всех, я сделала заявление, что сегодня мы закрыты. ВИП-места никто сегодня не бронировал, за окном проливной дождь, и улицы превратились в полноводные реки, поэтому мы можем сегодня позволить себе хорошенько отдохнуть перед новой рабочей неделей.

От счастья, что я смогла так легко и быстро разобраться с дроу, «утереть нос этому мерзкому дроу», а точнее отказать и ничего мне за это не будет, ведь я не врала, мне даже стало немного лучше. И я наслаждалась каждым мгновением этого дня. Правда лишь до того момента, пока не наступил вечер.

Сидя в кресле в своем кабинете, я слушала грохот тяжелых капель, барабанивших по крыше и окну, которые были слышно из-за непривычной тишины, и смотрела в окно, за которым бушевала стихия. Наверняка ливень сегодня не закончится, и ещё завтра все будут сидеть по домам. За несколько дней я точно успею полностью восстановиться.

Держа горячий отвар из целебных трав, ожидая, когда он хоть немного остынет, я думала не о том, что могла бы быть сейчас в объятиях Эрана. О нем я теперь только со злостью вспоминала, а о Листаре. И о том, куда поеду, когда закончу тут, кто смог бы мне помочь вернуться на Землю. Туда, где меня опять будут звать моим именем: Светлана, Света. А не Вита, или тем более Вита’Луна.

— Светлана, — прошептала я тягуче, смакуя своё имя, желая насладиться тем, как оно звучит и как будет звучать из уст людей. Получилось не то что плохо, а просто ужасно — изо рта снова донесся неприятный хрип, который больно царапнул слух.

Скривившись от недовольства, коснулась губами горьковатой тягучей жидкости из трав и кореньев, которая должна помочь мне ускорить выздоровление. Но сделать глоток не решилась — отвар так и не остыл.

— Почему ты в который раз произносишь «Светлана»? — послышался знакомый голос, донесшийся из дальнего угла моего кабинета, не освещенного лампой… — Что это значит? Или же это имя. Это твоё настоящее имя, я ведь прав?

Глава 10

Когда я, услышав голос мужчины и увидев его, дернулась от испуга и попыталась встать, кружка сильно накренилась… и я даже уже ощутила ту жгучую боль, которую причинит мне отвар, хлынув на бедра.

Вновь этот дроу заставит меня стонать. Но на этот раз не от желания, а от боли. Как же я хочу его убить, а не поцеловать!

Ненавижу всех этих дроу! А тебя, Эран, я ненавижу также сильно, как и убийцу моего мужа!

Закрыв глаза, потому что ничего не успевала сделать, я приготовилась к неминуемому…

Но вместо боли я ощутила прикосновения ладони к моим пальцам. Кружка так и не перевернулась, её мягко, однако настойчиво забрали у меня. Судя по стуку, поставив на стол.

Прошла даже не секунда, а доли её. Насколько же