Он постучал по столу краем конверта.

— Списка свидетелей тоже нет?

— Есть, но он почти тот же, что на процессе восемьдесят шестого. Я добавил лишь своего дознавателя и убрал нескольких — родителей и прочих, кого нет в живых.

— И Феликса Тернера, само собой.

Я расплылся в улыбке, как Чеширский кот.

— Да, уж его-то тебе не удастся предъявить.

— К сожалению. Уж я бы не упустил случая засунуть его в задницу окружной прокуратуре!

Когда Ройс был особенно раздражен, он забывал о британском лоске и начинал выражаться проще. Отсутствие Тернера лишало его серьезного козыря. Новые присяжные не будут ничего знать о нарушениях, допущенных на первом процессе, в том числе и об использовании подставного свидетеля обвинения.

— Думаю, к концу недели будет готов новый диск, — сказал я.

Он саркастически усмехнулся:

— Отлично! С нетерпением жду новых доказательств.

— Только не забывай, Клайв, что ознакомление с материалами — процесс двусторонний. Если я ничего не получу за тридцать дней до процесса, то пойду к судье.

Согласно правилам, в этом случае разбирательство могло быть отложено, чтобы дать хуже информированной стороне дополнительное время на подготовку.

— Ну, как ты понимаешь, мы не ожидали такого поворота, — протянул Ройс, — так что защита пока в зачаточном состоянии. Но я, Микки, тоже не собираюсь прибегать к уловкам. Подготовим диск в самом скором времени — если у нас вообще что-то будет.

У защиты редко случаются новые находки, но Ройсу я не слишком доверял. Дело старое, и он мог попробовать доказать алиби или выкинуть что-нибудь совсем неожиданное. Не хочется узнавать об этом на суде.

— Буду весьма обязан, — сказал я.

В дверях за его спиной появилась Лорна с двумя бумажными пакетами из закусочной, и в одном из них был мой любимый дип-сандвич по-французски.

— О, прошу прощения, я не знала…

Адвокат развернулся вместе со стулом.

— Очаровательная Лорна! Как поживаете, дорогая?

— Добрый день, Клайв! Я вижу, вы получили диск.

— Да, получил. Благодарю вас, Лорна.

Британский акцент и обходительность снова вернулись к Ройсу, как всегда в присутствии хорошенькой женщины. Интересно, само собой это у него получается?

— У меня тут два сандвича, Клайв, — сказала Лорна. — Хотите один?

Нашла повод для гостеприимства!

— Клайв как раз собирался уходить, — поспешно вставил я.

— Да, дорогая, к сожалению, но все равно от души благодарен.

— Микки, я на месте, если понадоблюсь, — сказала она, закрывая за собой дверь.

Ройс повернулся ко мне и прошептал:

— Не стоило тебе ее бросать, Микки, таких надо беречь. И теперь, когда вы вместе с первой миссис Холлер хотите лишить невинного человека заслуженной свободы, все это несколько отдает кровосмешением, не находишь?

Я хмуро взглянул на него:

— У тебя что-то еще, Клайв?

Он показал конверт с диском:

— На сегодня все.

— Отлично, а то мне работать надо.

Закрыв за ним входную дверь, я повернулся к Лорне.

— Странно, правда? — задумчиво произнесла она, протягивая мне бумажный пакет. — В смысле быть на чужой стороне — на стороне обвинения.

— Да, непривычно. А можно поинтересоваться, чей сандвич ты ему предлагала, мой или твой?

Она взглянула на меня с недоумением, потом виновато улыбнулась:

— Я просто из вежливости. Думала, мы с тобой поделимся.

Я покачал головой, забирая пакет:

— Никогда никому не отдавай мой французский дип-сандвич, особенно адвокату. — И добавил, изобразив, как мог, британский акцент: — Благодарю, моя любовь!

Лорна расхохоталась, и я скрылся с добычей в кабинете.

Четверг, 18 февраля, 15:31.

Съехав в Порт-Таунсенде с парома, Босх и Макферсон двинулись по адресу из водительского удостоверения Сары Энн Глисон, следуя указаниям навигатора. Вскоре городская застройка в викторианском стиле сменилась сельскими пейзажами с обширными фермерскими хозяйствами. Домик Сары Глисон, обшитый вагонкой, никак не соответствовал общей викторианской теме. На стук в парадную дверь никто не ответил.

— Может, она на работе? — предположила Макферсон.

— Наверное.

— Тогда вернемся в город и устроимся в гостинице, а потом приедем после пяти.

Босх посмотрел на часы. Уроки только что закончились, Мэдди возвращается домой в сопровождении Сью Бамбро. Небось молчит и дуется всю дорогу.

Он спустился с крыльца и стал обходить дом.

— Ты куда?

— Гляну с той стороны, подожди.

Метрах в ста виднелось еще одно строение — сарай или гараж без окон. Над двумя черными трубами на крыше не было дыма, но воздух дрожал от жара. Перед закрытыми дверями стояли две машины и фургон. Босх невольно задержался, разглядывая все это. Подошла Макферсон.

— Ты куда…

Босх приложил палец к губам, потом показал на трубы.

— Что это? — шепотом спросила она.

Не успел он ответить, как гаражная дверь сдвинулась в сторону, и наружу вышел человек, по виду юноша или подросток, в длинном черном фартуке и перчатках до локтей, которые он снял, чтобы закурить.

— Черт! — бросила в сердцах Мэгги.

Босх потянул ее назад, прячась за угол дома.

— Опять метамфетамин? — хмыкнул он.

— Превосходно! Наш главный свидетель — производитель наркотиков.

Юный курильщик обернулся. Очевидно, его позвали. Он бросил сигарету, растоптал ее каблуком и исчез внутри, задвинув за собой дверь, но не до конца.

— Пошли посмотрим!

Босх шагнул вперед, но Мэгги схватила его за локоть:

— Погоди, ты что? Нельзя одним, надо вернуться в Порт-Таунсенд. Я видела по пути полицейский участок.

Он покачал головой:

— Во-первых, к нам едва ли хорошо отнесутся — мы даже не отметились там, когда приехали. А потом, ну арестуют ее, и что? Будем иметь свидетеля, ожидающего суда за наркотики. Что подумают присяжные?

Она промолчала.

— Знаешь что, — продолжил Босх, — ты постой здесь, а я схожу и проверю. Три машины — возможно, их всего трое. Если не справлюсь, тогда и поедем за помощью.

— Гарри, у них может быть оружие! Ты…

— А может и не быть, — спокойно сказал он. — Я выясню ситуацию, тогда и решим.