Лиза оказалась меж двух огней. Пышущие жаром тела опаляли, а руки, что, казалось, скользили везде, лишали не только силы воли, они подавляли ее внутреннее «я», порабощали и заставляли повиноваться чистому, выкристаллизованному удовольствию.

Яков целовал ее шею, одновременно шепча на ухо жаркие непристойности, которые мозг отказывался воспринимать, а руками оглаживал, то сильнее сжимая, то ослабляя хватку, налившиеся груди.

Она отчетливо чувствовала сквозь джинсы его острое возбуждение, и от этого шёпота, плена его рук ей казалось, скоро она упадет на пол.

Тимофей засасывал ее нижнюю губу, а отпустив, облизывал верхнюю, и тут же проникал в открытый рот, чтобы сплестись с ее языком. Одной рукой он стягивал волосы девушки на макушке, а другой прижимал за бедра такой хваткой, будто вдавливал в себя.

Его тело непроизвольно двигалось в такт движениям языка, и Лизе казалось, что от этого пожара на троих их одежда давно должна была превратиться в угли. Она чувствовала шов джинсов между ног, и эта деталь так явственно ее заводила, что казалось, еще чуть-чуть — и она разлетится на мириады осколков.

Яков поднял ее футболку, высвободив истерзанную грудь, пылающую от его прикосновений, и Тимофей тут же припал к горошинам сосков. Попеременно он втягивал то один, то второй, заставляя изгибаться в тот момент, когда сосок, еще влажный от его поцелуев, опалял холодный воздух.

Яков повернул ее голову вбок и с рыком, вырвавшимся из горла, впился в ее губы. Лиза потерялась в пространстве. Она обнимала чьи-то плечи, гладила, проводила руками по соскам, и уже не знала, где - чьи. Наслаждение топило ее, застило глаза, порабощало и возвышало.

Ей уже не помнилось, кто она и где. Такого острого, яркого ощущения обладания она не чувствовала никогда. И только здесь, с этими двумя образчиками маскулинности и мужественности это казалось правильным и необходимым.

Изнутри ее спиралью поднималось острое наслаждение, закручивалось все сильнее и сильнее, кололо пальцы ног, дрожало на бедрах, и в какой-то момент, от одного осторожного движения мужской руки, она почувствовала себя так, будто выпрыгнула из собственного тела и устремилась куда-то ввысь. Те же пальцы, что отправили ее в невероятное путешествие, вернули обратно.

Обессиленная, она замерла. Сильные руки подняли ее, прижали к груди и она отчетливо услышала биение сердца.

Один из ее жарких мужчин на руках донес до кровати, и под его короткий асинхронный перестук она уснула еще до того, как голова коснулась подушки.

Лиза открыла глаза, потянулась. Все тело звенело какой-то необъяснимой легкостью, как летом, когда прыгаешь в жару в прохладную речную воду.

Вокруг разливался кофейный аромат. Неужели она может чувствовать запах кофе с кухни, что находится на первом этаже? Она улыбнулась своим мыслям.

Кофейный аромат щекотал ноздри и будил воображение, заставляя следовать за собой, словно змею за дудочкой.

Испытывая ощущение дежавю, под запах кофе она вернулась в кухню.

Здесь хозяйничали мужчины: Яков разливал напиток в кружки, а Тимофей застегивал рубашку и одновременно переворачивал лопаточкой оладьи на горячей сковороде.

Такое единение ее порадовало – если в прошлый раз мужчины едва выносили присутствие друг друга, то сейчас в комнате царило если не братская дружба, то единодушие точно.

В комнате пахло выпечкой, корицей, но самое главное, Лиза прекрасно ощущала дурманящий аромат мужского тела: древесный, с нотками хвои и бергамота. Терпкий и невероятно приятный.

— Проснулась? — Яков чмокнул в щеку засмущавшуюся Лизу, а Тим в этот раз дождался своей очереди и, не дав ей увернуться, обнял, поцеловав в ухо.

Недавние поцелуи, казавшиеся правильными и единственно возможными, с утренними лучами солнца заставили сомневаться в собственной нормальности.

Лиза замерла и не смела поднять на братьев глаза. Она потеребила кофту и со вздохом посмотрела на входную дверь.

Тут же возле нее материализовались оба обладателя подавляющего аромата. Тимофей, приподняв ее подбородок, заглянул в глаза, и то, что ей удалось прочесть в его взгляде, заставило задохнуться от недоверия и радости. От него исходила теплота, обволакивая, поддерживая, ободряя. Он погладил девушку по спине и демонстративно втянул ее запах, сделав это так чувственно, что Лиза почувствовала отголоски вчерашнего возбуждения. Мужчина легко поцеловал ее в губы, улыбнулся.

— Я буду вечером. Надеюсь, что до моего приезда здесь ничего не изменится. Да, Лиза?

— Да, — тихо ответила она.

Только за ним закрылась дверь, Яков подхватил ее на руки и усадил на барный стул за огромным столом. Придвинул тарелку с оладьями и чашку кофе.

— Чем займемся сегодня? — в его голосе не было насмешки, только участие, и потому Лиза расслабилась.

— Пицца, фильмы и самое главное!

Яков многозначительно поиграл бровями в ответ на ее слова, окинув медленным взглядом, отчего она снова почувствовала жар внизу живота, верно оценив его мысли.

— Нет! Елка!

Он смешно сморщил нос, и девушка расхохоталась. 

— Елка? У меня, похоже, нет выбора?

Лиза торжествующе кивнула.

Весь день Яков послушно выполнял поручения Лизы. Он принес из леса елку, которая оказалась настолько большой, что заняла почти всю гостиную. Обыскав весь огромный дом Каплунова, не нашел ни одной новогодней игрушки, а потому решил повесить на нее мандарины, конфеты, орехи, - все, что нашел на кухне.

Пока мужчина устанавливал елку, Лиза снова анализировала свое положение. В съемную квартиру лучше не возвращаться — это ясно. После того разгрома, что она увидела, хозяйка не разрешит там прожить и дня. Здесь же все уже стало родным и привычным, а мужчин, показавших, что границ для чувственности не существует, не хотелось оставлять.

Лиза даже покраснела от своих мыслей. Еще неделю назад она не могла себе представить, что поцелует понравившегося молодого человека на первом свидании, а от внимания Тимофея расплывалась, как мороженое в жаркий день, а тут совершенно спокойно допускала мысль, что вчерашние поцелуи могут повториться!

Это, конечно, не влезало в ее систему ценностей, никак не укладывалось в голове, но зато было именно тем, чего она хотела. То, что казалось единственно верным и правильным.

Они одни в лесу, среди снегов. Еще не известно, что будет дальше, но пока…

Она мечтательно потянулась.

Пока никто не подталкивает ее сделать выбор, она насладится остатками этого чувства.

А выбор сделает потом.

Намного позже.

Яков, немного поворчав, принял участие в украшении елки подручным материалом. Свое место заняли конфеты на нитке, вырезанные из офисной бумаги ангелы, маленькие декоративные свечи. Много места оставил он для тех игрушек, которые должны были приехать с курьером. Но когда…