Девица окинула всех нас ненавидящим взором, остановилась на Льве. Он демонстративно отвернулся. Она фыркнула — и вылетела из дома. Взревел мотор. И мы услышали жуткий хруст и крик дочери.

— Машка! — закричала я. И бросилась бежать. Нет-нет-нет!!!

Я выскочила на крыльцо и столкнулась с дочерью.

— Живая?!

Я схватила ее в объятия, ощупывала руки и ноги, плечи, спину.

— Да мамааааа! — высвободилась дочь.

Уставилась на нее, тяжело дыша.

— Я на крыльце была, — пояснила Маша. — А она увидела доску и специально на нее наехала.

— Доска… — Я без сил опустилась на ступеньку. Вот тут меня затрясло. — Доска.

Маша обняла меня:

— Маааа, да ну ее. Все же в порядке. Мам, успокойся, а…

— Простите. Я куплю новую. Я…

На Льва было жалко смотреть.

— Я сам куплю, — вдруг зло сказал Иван. — Ты в них все равно ничего не понимаешь.

— A твоя девица… — начал Артур, шагнув вперед и ткнув в товарища указательный палец.

Меня шатало. Меня колбасило. Мне надо было оппиться успокоительными и хоть как-то унять сердце, стучавшее в ушах, но… я поднялась. Подняла руку вверх и тихо проговорила:

— Стоп!

А что — у меня так класс в прыжке замирал при необходимости. И эта четверка не оказалась исключением. Они застыли и уставились на меня.

— Никаких обличительных речей. Никаких обвинений. Вообще режим радиомолчания. Даже жестами не смейте общаться друг с другом!

Но в глазах у всех четверых был мрак. Неужели этой козе удалось вот так, с наскока разрушить все, чего добились это парни. И они все-таки разбегутся. Да еще и вот так — врагами?

11-2

— У вас же мерс этот семиместный? — спросила я.

Ответом мне были изумленные взгляды. И утвердительные кивки.

— Замечательно. Мы сейчас уезжаем, — сообщила я им. — На сутки. Вот только вещи…

Я с сомнением посмотрела на них в смокингах. Мда, то место, куда я хотела их отвезти и подобный пафос. Малосовместимы. Только комаров посмешить.

— У нас есть во что переодеться, в багажнике, — верно истолковал мой взгляд Сергей.

Я кивнула. Они точно не в военном училище обучались?

— Ну, и если нас забросит судьба на необитаемый остров, мы и там продержимся, — с гордостью добавил Иван.

— И устроим пикник с гала-концертом.

— А гитара у вас есть? — живо спросила я у них.

— Может, мы на ней не играем? — уже улыбнулся Артур.

— Сергей точно играет. И мне кажется, кто-то из вас тоже. Может, и все.

— Почему я? — удивился бас.

— Вы когда нервничаете, — ответила я ему, перебираете пальцами как будто струны.

— Я показала, как. Я просто сама те же точно делала. — Остальные — как будто клавиши. А вы — нет.

— На сборы сколько? — отмер Лев.

— Полчаса. И выдвигаемся. Живее.

Я пошла наверх. Таблетки. Таблеточкииии. Моя прелесссть. Где вы? Сердце дребезжало и готовилось выскочить из груди. Увижу девицу — просто прибью, мерзавку!

Клео встретила меня горящими недовольными глазами.

— Поедем, развеемся, — сообщила я ей.

Наша царица отвернулась. «Осталась — ну и дура», — говорил весь ее облик. Ох, Клео. Да знаю я. Знаю. Понять бы еще почему не сбежала еще с самого утра.

— Ты что — не собираешься ехать? — спросила я у мудрейшей из мудрейших.

Поза сфинкса и оскобленные уши.

— Но как же ты. На сутки. Одна. Я буду переживать.

Тяжелый вздох был мне ответом.

— Олесяяя, — раздалось внизу. — Вы куда-то собрались?

— Инна Львовна, — скатилась я вниз. Я с этим скандалом, что закатила Дана, совсем забыла, что экономка Томбасова должна была приехать. — Вы просто мое спасение.

— Это ж замечательно. Только мальчики мрачные.

Я только рукой махнула. Быстро все объяснила, получила заверения, что все будет в порядке. Через полчаса вышла из дома. Парни старательно друг с другом не разговаривали. И даже не смотрели. Все, как им велели.

— Вы своих предупредили? — вдруг обеспокоилась я. — Просто там телефоны ловить не будут.

Дружные кивки. Я оглядела свое воинство — только Машка выглядела довольной как слон, несмотря на сломанную доску. И машинально направилась к месту водителя. Уже открыла себе дверцу, но вдруг поняла, что и ключей нет, и машина не моя… И взгляды парней какие-то странноватые.

— За руль пустите?

Взгляды резко стали испуганными. Вот что так, а? Я, кстати, вполне нормально вожу. И стаж у меня. И с Балтийского море на Черное мы катались, а я была за рулем. И…

— Я поведу, — поднял руку Иван, и Лев без дискуссий бросил ему ключи.

Теперь удивленно посмотрела я. Человек же, как я понимаю, на велосипеде ездит. И?

— Обещаю не гнать, — поднял правую руку Иван, как в сериалах про американских юристов и их суды, — правила ПДД — в рамках разумного почти соблюдать, заезды на трассе не устраивать. Куда едем?

Я вздохнула — облом! За руль не пустили. Достала телефон, набрала в навигаторе адрес и выдала. Вздохнула и сказала:

— Жаль, сюрприза не получится. Но нас ждут. Я предупредила.

— Я никому не скажу, — попытался улыбнуться Иван, но его солнечное сияние никак не хотело разгораться. — Садитесь вперед, если что — маршрут подкорректируете.

— Со стороны Москвы ни разу не заезжала. Но попробую.

Мы тронулись. Километр весело бежал за километром, Машка сидела за мной, остальные затихли сзади. Словно бы их и не было.

— А куда мы едем? — спросил Сергей вдруг очнувшись.

— К одному моему знакомому: тоже благодарному родителю, — ответила я.

— Разве за сутки мы успеем съездить в Питер и вернуться обратно? — спросил Сергей. — Нет, если просто туда и обратно, то конечно.

— Да по новой платной, — мечтательно протянул Иван. — Успеем. Чего там. Правда, нам не в Питер. Атак… За четыреста километров.

Мы выехали из леса, в котором располагалась «избушка» с репетиционной базой, ловко покружили городком, выскочили на шоссе. И гнали так… Прилично. Я прислушалась к себе. С Иваном за рулем было спокойно.

— Пойдем до Твери по платной, там разогнаться можно.

Я посмотрела на улыбающегося Ивана. Разогнаться… Сейчас мы шли сто десять. С другой стороны, с каждым километром дороги он все больше и больше приходил в себя. Глаза заблестели. Посмотрела назад, на остальных. Машка смотрела в окно. Счастье и безмятежность. Сергей выглядел спокойным, словно сеанс обличения никак его не задел. Или — скорее всего — просто не показывает виду. А вот Артур со Львом… Машка время от времени поглядывала на них с сочувствием. Мда. Ушли в себя, вернутся не скоро. Плохо.