У следователя Рудницкого не было никаких версий относительно того, кто мог так жестоко прикончить беглеца-каторжанина. Причем не в уездном городе Проскурове, а в глубокой провинции, какой и был Ржеутов Яр. Вот тут и пригодился здешний урядник Михаил Немира, который под протокол пересказал следователю местную легенду о безголовом призраке, вековом проклятии рода Ржеутских.

Сами господа Ржеутские отказались говорить об этом с полицией, но в конце концов подтвердили: в основе предания действительно лежат реальные события. Однако найти очевидцев, которые когда-либо видели безголового призрака, так и не удалось, а на рапорт следователя Рудницкого, поданный на имя начальника полиции города Проскурова, была наложена резолюция: «Рекомендую не читать в служебное время рассказы господина Гоголя, а тщательнее проводит розыскные действия».

Третье убийство произошло через две недели. Тело с отрубленной головой нашли неподалеку от резиденции Ржеутских, и хотя голову снова не удалось обнаружить, личность погибшего была установлена быстро – им оказался местный лавочник Анатолий Тетерук. А уже к вечеру полиция отрапортовала о задержании убийцы. Им оказался приказчик лавочника Василий Валуйко. Днем в корчме, будучи в сильном подпитии, он во всеуслышание похвалялся, что отучил-таки хозяина задерживать жалованье, и всем советует поступать таким же образом, чтобы толстосумы не забывали страх Божий. Дома у него нашли под крыльцом окровавленный топор, а когда Валуйко протрезвел, то с перепугу признался во всем и указал место, где закопана голова.

Дальше я ступила на почву домыслов. Впрочем, едва ли методы полицейского дознания в Российской империи существенно отличались от тех, что практикуются сто лет спустя. Поэтому из того, что я узнала, выходило, что в последовавшие за этими событиями недели приказчика окончательно деморализовали в уездной тюрьме и он взял на себя оба предшествующих убийства, после чего, не дожидаясь суда, повесился в одиночной камере, в которой его прятали от гнева заключенных. Во все времена таких душегубов за решеткой не жаловали. Удавку Валуйко смастерил, распустив зубами на полосы собственные онучи.

Дело было закрыто и отправлено в архив.

И, если верить Бондарю, во всей этой истории его прежде всего заинтересовала легенда. Настолько, что он предпринял целое исследование, результатом которого в конечном счете стали газетные публикации и отдельная экспозиция, посвященная истории рода Ржеутских, его проклятию и упадку.

Знаете, как это называется, даже с учетом только что прочитанных документов? Точно – дурдом «Ромашка»!

Насчет дурдома я не шучу. Только тот, у кого голова не в порядке, способен начитаться всей этой чепухи, а затем начать какую-то не вполне понятную собственную игру, частью которой является охота на людей и отрубленные головы. Ты и в самом деле веришь в это, Ларчик? А почему бы и нет? Другой логики во всех этих убийствах я, честное слово, не вижу.

Стоило мне это подумать, как запел мой мобильный. На дисплее высветился незнакомый номер, зато голос я узнала сразу.

Стас Жихарь приглашал меня на свидание. Так и сказал: «Привет! Пошли на свидание». Ну просто шедевр провинциальной галантности, помноженной на опыт разведенного мужчины. Отказать такому кавалеру, как говорит Оля Примара, все равно что обидеть беременную женщину.

Тем более что, по моим наблюдениям, даже в Подольске приглашенную на свидание даму должны хоть чем-нибудь покормить. А на часах между тем было уже начало пятого. Ничего себе! Ты, подруга, что-то зачиталась сказками…

– И что все это означает? – поинтересовалась я у Жихаря, одетого в неизменные джинсы, кроссовки, серый свитер и кожанку. Он даже не побрился и, похоже, где-то успел выпить. А туда же – свидание! Или это для храбрости?

– Что – «это»?

– А если бы у меня были другие дела?

– Какие?

– Другие! Я между прочим здесь в отпуске…

– Выходит, тебе уже пофиг наши резонансные убийства?

– Слушай, мы с тобой знакомы четвертый день, на «ты» перешли вчера, а ты уже лезешь в мои планы!

– Лара… – прервал этот спич Стас, решительно кладя мне на плечи свои ручищи и сжимая их. Это походило на поведение молодого медведя-гризли, которого я когда-то видела по «Энимэл плэнет».

– Отпусти! – В моей просьбе отчетливо прозвучали ледяные нотки.

– Ага, ладно. – Он убрал руки, и только тогда я заметила, что его глаза азартно горят. – В общем… ну, мне кажется, что тебе это все еще интересно. Во всяком случае я надеюсь, что так и есть. И сейчас расскажу тебе одну коротенькую, но поучительную историю.

– А потом?

– А потом мы сядем в твою машину и поедем в Каменец. Думаю, там мы услышим продолжение этой истории.

– Так, значит? Я опять понадобилась тебе в качестве водителя? И это уже в третий раз за… Короче, знаешь что?

– Тебе неинтересно?

– Это имеет какое-то отношение к обоим убийствам?

– Точно не знаю. Но к личности гражданина Сизого, талантливого журналиста и собирателя легенд нашего края, – самое прямое. Могу просто рассказать, но хочу, чтобы ты услышала первоисточник. Ну, погнали?

– Куда? – произнеся это, я поймала себя на том, что беспардонность Жихаря и его вполне мужское желание использовать женщину по максимуму – те самые правила игры, которые мне всегда не нравились, но сейчас я почему-то готова их принять.

– Сначала к «Пауку».

Ну, для похода в ночной клуб «Паук» я выгляжу вполне нормально: неброский брючный костюм с жилетом спокойных тонов. Правда, рядом с по-босяцки экипированным Стасом я выгляжу как отличница, которую прикрепили к двоечнику и хулигану для перевоспитания, причем все, даже те, кто дал мне такое поручение, понимают: дело безнадежное…

Не знаю, что я ожидала увидеть в заведении, над дверью которого распластался здоровенный, отвратного вида паук, основу которого составлял проволочный каркас, обтянутый ворсистой тканью. Но, переступив порог, я оказалась в стандартном прямоугольном помещении со столиками, расставленными по углам, вполне современным танцполом в центре, длинной барной стойкой и небольшой полукруглой сценой. Пока мы пересекали зал, Стас пояснил, что в «Пауке» время от времени бывает «живая» музыка – лабают местные музыканты, а время от времени приезжают команды из соседних райцентров и даже из Хмельницкого. Пока что негромко звучала нейтральная фоновая музычка, но на сцене уже возились с аппаратурой какие-то пацаны пэтэушного возраста. «Живыми» концертами народ здесь развлекали по пятницам, субботам и воскресеньям.

Однако во всем этом была одна особенность. Можно сказать, местный эксклюзив. Повсюду со стен на посетителей смотрели красно-клетчатые Спайдермены, и даже над барной стойкой красовался постер с изображением Человека-паука. А за стойкой стоял собственной персоной сам натуральный живой Спайдермен. Клуб открылся пару часов назад и готовился принимать гостей до глубокой ночи, поэтому и бармен уже натянул рабочую униформу.