– Но она думала, что он рванул сюда именно под влиянием момента, – вставила Стефани. – Правильно?

Винс поставил кофейную кружку и зарылся руками в седые волосы, которые и без того торчали во все стороны.

– Арла Коган, как и все мы, находилась в плену очевидного.

Утром Джеймс Коган вышел из дома без четверти семь, чтобы поехать в Денвер по платной Боулдерской автостраде. С собой взял только упомянутую мной папку с эскизами. Уехал в сером костюме, белой рубашке, красном галстуке и сером пальто. Да, еще в черных кожаных мокасинах.

– Никакой зеленой куртки? – спросила Стефани.

– Никакой зеленой куртки, – согласился Дейв, – но серые брюки, белая рубашка и черные мокасины были на нем, когда Джонни и Нэнси обнаружили его мертвым на пляже, привалившимся спиной к мусорному баку.

– А пиджак и пальто?

– Их так и не нашли, – ответил Дейв. – И галстук тоже. Но, разумеется, если мужчина снимает галстук, он обычно сует его в карман пиджака или пальто, и я готов спорить, если бы серые пиджак и пальто все-таки обнаружились, галстук лежал бы в кармане.

– Утром, без четверти девять, – продолжил Винс, – он уже стоял за кульманом, работал над газетным рекламным объявлением для «Кинг суперс».

– Для?..

– Это сеть супермаркетов, дорогуша, – пояснил Дейв.

– Примерно в четверть одиннадцатого Джордж-Художник, Рэнкин или Франклин, увидел, как наш Парень направляется к лифтам. Коган сказал, что собирается взять «настоящий кофе» в «Старбакс» и сандвич с яичным салатом, чтобы поесть за своим столом. Еще он спросил у Джорджа, не принести ли ему чего.

– И все это Арла рассказала вам по пути в Тиннок?

– Да, мэм. Я вез ее туда, чтобы она могла поговорить с Кэткартом, формально опознать покойника по фотографии – «Это мой муж, это Джеймс Коган» – и подписать заявку на эксгумацию. Он нас ждал.

– Понятно. Извините, что перебила. Продолжайте.

– Никогда не извиняйся, задавая вопросы, Стефани. Задавать вопросы – работа репортера. В любом случае, Джордж-Художник…

– Будь он хоть Рэнкином, хоть Франклином, – вставил всегда готовый помочь Дейв.

– Ага, он самый… так вот, он сказал Когану, что без кофе обойдется, но проводил его до лифтов, чтобы поговорить о грядущей прощальной вечеринке некого Хаверти, одного из основателей агентства, который уходил на пенсию. Вечеринку намечали на середину мая, и Джордж-Художник сказал Арле, что ее муж с нетерпением ждал это мероприятие. Они поболтали о возможном подарке, пока не подошел лифт. Коган шагнул в кабину и сказал Джорджу-Художнику, что они должны более конкретно поговорить об этом за ланчем и спросить кого-то еще – какую-то женщину, которая с ними работала, – что она думает по этому поводу. Джордж-Художник согласился, что это очень даже неплохая идея, Коган махнул ему рукой, дверцы кабины закрылись, и Джордж-Художник оказался последним человеком, который помнил, что видел Парня из Колорадо, когда тот еще находился в Колорадо.

– Джордж-Художник. – В голосе Стефани слышалось чуть ли не восхищение. – Думаете, ничего этого не случилось бы, если бы Джордж сказал: «Подожди минуточку. Я только накину пиджак, и мы вместе пройдемся за кофе»?

– Мы можем только гадать, – пожал плечами Винс.

– А он был в пальто? – спросила она. – Он выходил из здания в своем сером пальто?

– Арла спрашивала, но Джордж-Художник не помнил, – ответил Винс. – Максимум на что сподобился, так это сказать: «Вроде бы нет». И, вероятно, так оно и было. «Старбакс» и кафе, где готовили сандвичи, располагались рядом буквально за углом.

– Она также сказала, что на том этаже сидела секретарь-регистратор, – ввернул Дейв, – но она никогда не обращала внимания на тех, кто подходил к лифтам, и еще призналась, что «возможно, отошла на минутку от своего стола». – Он осуждающе покачал головой. – Такого никогда не бывает в детективных романах.

Но Стефани ухватилась за кое-что еще, и ей пришло в голову, что она подбирала крошки, тогда как главное блюдо стояло на столе. Она подняла левый указательный палец к левой щеке.

– Джордж-Художник попрощался с Коганом – Парнем из Колорадо – примерно в четверть одиннадцатого. А может, и в двадцать минут одиннадцатого, когда на этаже остановился лифт и Парень вошел в кабину.

– Ага, – ответил Винс. Он смотрел на нее, сверкая глазами. Они оба смотрели.

Теперь Стефани подняла правый указательный палец к правой щеке.

– Девушка за прилавком в «Дженс» на том берегу пролива сказала, что он ел рыбу и чипсы, сидя за столиком и глядя на воду, в половине шестого.

– Ага, – повторил Винс.

– И какова разница во времени между Мэном и Колорадо? Час?

– Два, – ответил Дейв.

– Два, – повторила Стефани, помолчала и вновь произнесла это слово: – Два. То есть, когда Джордж-Художник видел его в последний раз, когда двери лифта сомкнулись, в Мэне шел уже первый час дня.

– При условии, что они расстались именно в это время, – согласился Дейв, – но это всего лишь предположение.

– А такое возможно? – спросила она. – Он мог добраться сюда за этот промежуток времени?

– Да, – ответил Винс.

– Нет, – ответил Дейв.

– Возможно, – ответили они оба, и Стефани сидела, в недоумении переводя взгляд с одного на другого, забыв про кружку кофе.

– Вот почему эта история не годится для такой газеты, как «Глоуб», – заговорил Винс после того, как сделал глоток кофе с молоком и привел мысли в порядок. – Даже если бы мы захотели ею поделиться.

– А мы не захотели, – вставил Дейв (довольно-таки брюзгливо).

– А мы не захотели, – согласился Винс. – Но даже если бы… Стеффи, когда газета большого города, вроде «Глоуб» или «Нью-Йорк таймс», публикует очерк… даже серию очерков, редактору хочется дать если не ответы, то хотя бы намек на них, а тут с этим проблема. И еще какая! Возьми любую газету большого города, и что ты найдешь на первой полосе? Вопросы, замаскированные под новостные истории. Где Усама бен Ладен? Мы не знаем. Что президент делает на Ближнем Востоке? Мы не знаем, да и он сам тоже. Экономика крепнет или идет ко дну? Мнения экспертов разнятся. Яйца полезны или вредны для здоровья? Зависит от того, чье исследование ты читаешь. Нет даже синоптика, который прямо скажет, что северо-восточный ветер будет дуть с северо-востока, поскольку в прошлый раз они на этом обожглись. Поэтому если они дают очерк об улучшении жилищных условий меньшинств, в нем будет указано, что при выполнении условий А, Б, В и Г все станет гораздо лучше к две тысячи тридцатому году.

– А если они дают очерк о нераскрытых тайнах, – добавил Дейв, – в нем будет указано, что за Береговые огни принимали отражения от облаков, а массовое отравление на церковном пикнике, вероятно, дело рук отвергнутой секретарши методистской церкви. Но когда пытаешься разобраться в этой истории…