Весьма нелегкая задача – передать в нескольких предложениях заключения и выводы, сформулированные на основе ежедневных наблюдений, собранных в ходе более чем пятидесятилетних исследований холотропных состояний сознания, и сделать эти утверждения заслуживающими доверия. И совершенно нереалистично ожидать, что эти несколько высказываний были бы в состоянии опровергнуть культурно глубоко укоренившееся мировоззрение тех читателей, кто не знаком с трансперсональным измерением и кто не может увязать то, что я говорю, с их собственными личными переживаниями. Хотя у меня самого было много переживаний холотропных состояний и возможность непосредственно наблюдать их у тысяч других людей, на то, чтобы полностью оправиться от потрясения, вызванного этими открытиями, у меня ушли годы.

Принимая во внимание ограниченный объем этой книги, я не могу приводить здесь во всех подробностях отчеты о конкретных случаях, которые могли бы пролить свет на природу трансперсональных переживаний и знаний, которые делают доступными эти переживания. И тех читателей, которые хотели бы в дальнейшем более подробно изучить эту область, мне приходится отослать к своим книгам «Путешествие в поисках себя» и «Психология будущего» (Grof, 1978, 2000), в которых я подробно излагаю различные виды трансперсональных переживаний и привожу много наглядных примеров того, каким образом они передают новую необычную информацию о различных гранях Вселенной. В тех же книгах также описывается метод холотропного дыхания, открывающий доступ к перинатальным и трансперсональным областям для всякого, кому необходимо подтверждение вышеупомянутых наблюдений на личном опыте (см. информацию на нашем веб-сайте holotopic.com). Сходную информацию, специально направленную на освещение психоделических сеансов, можно почерпнуть в моей книжке «ЛСД психотерапия», которая теперь уже несколько лет доступна в новом издании (Grof, 1994).

Само существование и природа трансперсональных переживаний разрушают некоторые из самых основных положений механистической науки. Они предполагают такие на первый взгляд нелепые представления, как относительная и произвольная природа всех физических границ, нелокальные связи во Вселенной, передача сообщений неведомыми средствами и путями, память без материальной подкладки, нелинейность времени или сознание, связанное со всеми живыми организмами и даже с неорганической материей. Многие трансперсональные переживания включают в себя события из микрокосма и макрокосма – сфер, обычно недоступных невооруженным органам чувств человека, или времен, предшествующих происхождению Солнечной системы, образованию планеты Земля, появлению живых организмов, развитию нервной системы и возникновению человека разумного.

Исследование холотропных состояний обнажает замечательную парадоксальность человеческого естества. Оно отчетливо показывает, что каким-то таинственным, необъяснимым способом каждый из нас несет в себе сведения обо всем мире, обо всем сущем, обладает возможным доступом ко всем его частям и в некотором смысле является сразу всей вязью мирового целого в той же степени, в какой он представляет собой лишь его микроскопическую часть, некое отдельное и незначительное биологическое существо. Новая картография отражает это обстоятельство и изображает индивидуальную человеческую психику как соразмерную в своем существе со всем миром и со всею полнотой жизни. И насколько бы нелепой и неприемлемой ни показалась эта мысль для ученого, вышколенного в соответствии с традиционной наукой, и для нашего здравого смысла, все же, быть может, было бы гораздо легче примирить ее с теми новыми революционными разработками в разных научных дисциплинах, о которых обычно говорят как о новой или возникающей парадигме.

Я твердо держусь того мнения, что обрисованная здесь расширенная картография имеет важнейшее значение для всякого серьезного подхода к таким явлениям, как шаманизм, обряды перехода, мистицизм, религия, мифология, парапсихология, околосмертные переживания и психоделические состояния. Эта новая модель психики – предмет не только академического интереса. Как будет ясно из следующих глав этой работы, она влечет за собой глубокие и революционные последствия для понимания эмоциональных и психосоматических нарушений и предоставляет новые революционные возможности для излечения.

Традиционная психиатрия использует медицинскую модель болезни и само понятие болезни не только для нарушений явно органической природы, но также и для расстройств эмоциональных и психосоматических, для которых никакой биологической причины не находится. Определением «психическая болезнь» психиатры пользуются весьма и весьма свободно и пытаются приписывать различным эмоциональным расстройствам особые диагностические категории, которые соотносятся с категориями соматической медицины. И, как правило, время начала проявления симптомов рассматривается как начало «заболевания», а сила проявления симптомов используется как мера для определения серьезности происходящего патологического процесса. Ослабление же проявления симптомов принимают за «клиническое выздоровление», а их усиление за «ухудшение клинического состояния».

Данные же, полученные при исследовании холотропных состояний, наводят на мысль, что само мышление на языке болезни, диагноза и аллопатической терапии совершенно не подходит для большинства психиатрических расстройств, которые по природе являются явно неорганическими, включая некоторые из тех состояний, на которые обычно навешивают ярлык психозов. Мы все переживали превратности и испытания внутриутробного развития, рождения, младенчества и детства. У всех из нас в нашем бессознательном это оставило травматические отпечатки, хотя они, конечно же, различаются по их напряженности, размаху и доступности этих воспоминаний для перепроживания в сознании. Каждый человек также несет в себе целый набор разнообразных более или менее сокрытых эмоциональных и биоэнергетических блокировок, которые являются помехой для его полноценной телесной и психической жизни.

Проявление эмоциональных и психосоматических симптомов является началом процесса выздоровления, посредством чего организм пытается освободиться от этих травматических отпечатков и упростить свою жизнедеятельность. Единственный путь, через который это может произойти, – это появление травматического материала в сознании и его полное переживание и эмоциональное и телесно-двигательное выражение. Если перепроживаемая травма соотносится своими размерами с такими событиями, как трудные затяжные роды, длившиеся много часов и серьезно угрожавшие биологическому выживанию, выражения чувств и телесные проявления могут оказаться чрезвычайно драматическими. В этих условиях гораздо проще сделать выводы, что такие проявления являются следствием экзотической и неизвестной патологии, нежели понять, что они представляют собой процесс потенциально благотворный. Так что должным образом понятые и поддержанные даже необычайно тяжелые симптомы могут способствовать выздоровлению, духовному раскрытию, преображению личности и развитию сознания.

Таким образом, появление симптомов представляет собой не столько проблему, сколько возможность для исцеления; такое понимание – это основа для большинства психотерапий переживания. Симптомы проявляются в области, где система защиты слабее всего, давая возможность для начала процесса исцеления. Согласно моему опыту, это верно не только для неврозов и психосоматических расстройств, но также и для многих состояний, на которые традиционно навешивают ярлык функциональных психозов. В связи с этим любопытно отметить, что китайский иероглиф для слова «кризис» состоит из двух более простых иероглифов, причем у одного значение «опасность», а у другого «возможность». Представление о том, что симптомы – это не проявления болезни, но выражение процесса исцеления, и их необходимо поддерживать, – основное положение терапевтической системы, называемой гомеопатией (Vithoulkas, 1990). В традиционной психотерапии эмоциональные и психосоматические симптомы, которые имеют не органическое, а психическое происхождение, рассматриваются как последствия биографических травм, полученных уже после рождения, особенно тех, что случились в младенчестве или детстве. Терапевтическая проработка с использованием холотропных состояний показывает, что в дополнение у них имеются более глубокие корни на перинатальном и трансперсональном уровнях. Таким образом, к примеру, тот, кто страдает от психогенной астмы, может обнаружить, что биографический материал, лежащий в основе этого нарушения, состоит из воспоминаний об асфиксии во время несчастного случая, связанного с утоплением в детстве, и при перенесенной в грудном возрасте дифтерии. На более глубоком уровне та же самая проблема также связывается с протискиванием через родовые пути, но ее самые глубокие корни могут быть связаны с переживанием случая из прошлой жизни того, кто был задушен или повешен. И для разрешения этого симптома необходима проработка всех слоев бессознательных проблем, с которыми он сообщается. Новые открытия по поводу этой многоуровневой динамической структуры основных видов эмоциональных и психосоматических нарушений в иных местах уже излагались мною подробно (Grof, 1985, 2000).