превратились в 20 %, и телефон требовал немедленно зарядить его. По идее, вне дома я телефоном не пользовался, а только изредка следил за временем, но в тот день слежка за временем стала основным моим занятием. Чтобы как-то сэкономить заряд, я сбавил яркость дисплея на минимум, в котором мог хоть что-то разглядеть в солнечный день, прикрывая ладонью. Каждые десять минут, по моему разумению, я смотрел на часы в его правом верхнем углу, но они сообщали, что прошло только три. Время тянууууууууууулось, а мне вспоминалась картина Дали «Постоянство памяти». На ней циферблаты часов тоже тяяяяяяяянутся, как желейные массы.

Я начал засыпать и заснул бы, возможно, упал бы в песочницу, если бы кто-то не положил мне руку на плечо.

— Арестован за осквернение народного достояния! Руки вверх! — Мои глаза широко раскрылись, руки поднялись. Я узнал голос Вити, узнал его руку на плече, но все равно испугался. Когда я попытался обернуться, он приставил что-то холодное к моей шее. — Без резких движений! Я открою огонь!

— Я ни в чем не виноват.

— Вы свободны.

Я опустил руки. Он сел рядом.

— Про какое достояние ты говоришь? — спросил я, глядя на здоровенный ключ в его руке, показавшийся мне дулом револьвера.

Он мотнул головой на песочницу.

— Я оставил тебе записку, Илья, а ты ее так жестоко испортил.

— Но… я… не… — На песке были следы моих подошв.

— Это шедевр. Разве ты где-нибудь видел, чтобы в музеях по картинам кто-нибудь ходил, если только это не задумка автора?

— Нет, но…

— Забей, я шучу. По твоим глазам вижу: у тебя много вопросов о Курямбии. Курямбия — мое тайное логово. Раз уж ты о нем до сих пор ничего не знаешь, то пускай оно остается тайным.

— Для чего тогда раскрывать его название?

— Не знаю. Посчитал нужным. Теперь ты знаешь обо мне чуточку больше. Может быть, тебе даже посчастливится побывать там. Может быть, она когда-нибудь станет и твои тайным логовом.

— Там интересно?

— Поначалу — нет. Со временем, если привыкнешь, если обладаешь хоть небольшим количеством фантазии, воображения, она становится весьма сносным местечком. А если с фантазией проблемы, то проблемы будут и с Курямбией.

— Можно узнать, сколько точно нужно?

— Чего?

— Фантазии.

— Ну… — протянул Витя.

— Одного мешка хватит?

— Ха! Насмешил! Хватит даже полмешка! Даже лопаты хватит! Спичечного коробка! Даже меньше! Даже!..

— Остановитесь!

Мы рассмеялись.

Телефон пискнул. Еще чуть-чуть и он бы выключился. Еще каких-то полчаса и мне нужно было возвращаться домой. Каких-то жалких полчаса, которые, к удивлению, пролетели за полминуты.

Виной тому был Витька. Он растормошил меня, поднял настроение. Мы играли в догонялки. Потом нашли палки, для других похожие на обычные палки, для нас — на оружие. Взяв палку-ружье, мне вспомнилось новогоднее представление, в котором я играл охотника. Пока мы перестреливались невидимыми пулями, я вспомнил и то, что было 31 декабря — звонок Вики. Я отвлекся. Исподтишка Витька выстрелил в меня, ранил в ногу… и в руку. Я упал. Не мог пошевелиться. Смотрел на несущиеся по ясному небу облака. Одно из них сложилось в лицо Вики. Я наблюдал за ним, пока оно не сменилось лицом Вити. Нет, не облачным — самым настоящим лицом. Витька смотрел на меня сверху вниз и улыбался. Глаза его при этом были тревожными.

— Тебе больно? — спросил он, поднимая меня за подмышки.

— Ты ранил меня! — Я улыбнулся ненастоящей улыбкой.

Он промолчал. Извинился и выстрелил себе в грудь. Упал на мое место. Теперь я смотрел на него сверху вниз. Теперь моя улыбка стала искренней.

Я помог ему подняться. Мы отряхнули друг другу спины. Я вновь полез за телефоном. Перед его полным отключением, он дал мне заметить, что было уже ровно 13:00. Нужно было возвращаться домой.

— Витька, мне пора. Я уже как будто отучился.

— Понимаю, я же не мелкий. — Он подмигнул.

Мы пожали руки, и я поплелся в сторону своего дома. Уходить совершенно не хотелось, но так было нужно, необходимо. Меня разрывало на части, мне хотелось бежать домой и еще больше хотелось остаться. Герои фильмов зачастую видят некие знаки, способные вывести на путь истинный. Я пошел медленнее, ускорился, снова медленнее, затем побежал. Бежал, пока не услышал знак — шаги, перешедшие в бег, и крик за спиной:

— Илюха! Подожди!

Я остановился.

— Чего тебе?

— Забыл тебя спросить… — Витя запыхался, поэтому пришлось подождать нормализации его дыхания. — У тебя получилось? Ты выполнил свою задачу? Ты был в офисе телефонщиков? Заполучил свою… свою…

— Детализацию?

— Ее!

— Увы. — Я мог не отвечать, но мои глаза выдали меня еще до озвучивания ответа.

— Они не могут? Не умеют? У них нет доступа?

— И могут, и умеют, и доступ у них есть… Женщина в пиджаке с дурацким синим галстуком, что сидит за прозрачным стеклом и смотрит на всех с необычайной важностью, отказала мне… Сказала…

— Что ты мелкий! — Он растянулся в улыбке.

— Примерно. Теперь можно мне уйти?

— Нет! — Он схватил меня за руку, что заболели пальцы.

— Отпусти!

— Никуда я тебя не отпущу! Соберись, вытри слезы и сопли! Расправь плечи и иди за мной, мелкий!

— Сам ты мелкий! Понял? — Я попытался выдернуть руку, но его сжимала мою, как тиски. — И нет у меня никаких соплей!

— Докажи это!

Сопротивляться я больше не мог. Он тянул меня за собой, как своего мелкого сынишку, младшего брата, провинившегося, который срочно должен быть наказан и поставлен в угол. Витька точно вырос в моих глазах. Такой настойчивости я никак от него не ожидал.

— Куда ты меня ведешь?

— Куда надо.

— Отпусти руку, мне больно.

— Не ври. Я тебя отпущу, а ты убежишь, так и не узнав… — Он замолчал.

— Чего?

— Чего надо!

— Курямбии? — Я действительно подумал, что он хочет показать мне свое тайное логово. Подумал, что он записал меня в список тех, кто достоин осмотра его тайны.

— Дристляндии! — выругался он и теперь все больше походил на взрослого.

Больше вопросов не было. Я просто шел за ним с вытянутой рукой, зажатой в его. Через несколько минут мы уже стояли у распахнутой настежь двери телефонной компании.

— Ты ходил сюда?

— Да, — ответил я.

— Пошли. — Он переступил через порог.

— Зачем?

— Покажем этим умникам, что мы не какие-нибудь там мелкие недотепы, а уважаемые персоны.

«Недотепы», какое же правильное слово он тогда подобрал. Оно характеризовало нас точнее некуда.

— Я не пойду и тебе не советую. Там меня осмеют. И тебе достанется.

— Ты говорил, что тебе скоро восемь, так? Тогда не веди себя, как пятилетний! Пошли