Новость была, прямо сказать, не из приятных, посла едва не разбил гипертонический криз. Но вовремя влитые дорогостоящие лекарства привели сановного чиновника в чувство и уберегли от паралича. Несколько минут посол курсировал, как грозный сторожевик, по своему кабинету, обхватив двумя руками голову. Наконец совладав с эмоциями, посол подошел к рабочему столу и, наклонившись над селектором, приказал секретарю:

— Военного атташе живо ко мне.

Тон, конечно, был более чем возмутительным, и в любом другом случае конфликт с представителем Министерства обороны мог перерасти в грандиозное выяснение отношений между двумя ведомствами. Но сложившаяся ситуация и преклонный возраст посла делали серьезную скидку.

— Вызывали? — В кабинет вошел военный атташе. Дорогой костюм из шотландской шерсти как влитой сидел на его атлетической фигуре, белоснежная рубашка из тончайшей ткани и остроносые лакированные туфли цвета гнилой вишни делали его больше похожим на богатого повесу из аристократического рода, нежели на кадрового военного.

Атташе постоянно ходил в цивильной одежде, за редким исключением облачаясь в парадный мундир лишь на самые знаменательные торжества, на одном из которых посол Великобритании обратил внимание, что этот мундир украшало больше боевых орденов, чем юбилейных медалей.

Внимание английского дипломата не было случайным к атташе, он достаточно попортил западным спецслужбам крови. Во время бомбардировок Югославии силами ВВС НАТО полковник часто покидал территорию посольства, то встречая конвой с гуманитарными грузами для беженцев, то депутатскую делегацию. А потом неожиданно пресса сообщала о сбитом «стелсе» — самолете-невидимке, крылатых ракетах, которые теряли в полете ориентацию и самопроизвольно перенацеливались вместо мостов и казарм на западные посольства. Или совсем уж неожиданно по телевизору показывали американских рейнджеров, взятых в плен сербами на югославской территории.

В такие дни представитель Министерства обороны напоминал мартовского кота, наконец вернувшегося домой. Он отсыпался, чередуя сон с потреблением большого количества алкоголя, и только через несколько дней соизволял вновь появиться в здании дипломатической миссии.

Тогда шла война, и Россия находилась в слишком щекотливом положении между западными партнерами и братьями балканскими славянами. На эти выходки послу приходилось смотреть сквозь пальцы. Последний «кульбит» военным атташе был исполнен сразу после мирных договоренностей между правительством Югославии и командованием НАТО. Наутро весь мир уже знал, что в Приштину первыми вошли российские десантники, совершившие на бронетранспортерах марш-бросок из Боснии в Косово.

Тогдашний шок Запада обошелся без последствий в виде международного скандала. Теперь же, по-видимому, скандала не избежать. Послу не хотелось в этой плохо пахнущей истории стать козлом отпущения.

Нахмурив сурово брови, он внимательно посмотрел на военного атташе, потом, не повышая голоса, спросил:

— Вы в курсе случившегося?

— Да, — последовал короткий, лаконичный ответ.

— И как вы это можете прокомментировать? — еще больше насупился посол.

— Однозначно, как сказал бы лидер ЛДПР, — усмехнулся атташе, но, не найдя в лице посла понимания, продолжил серьезным тоном: — Наши заокеанские друзья сами, мягко говоря, сели в лужу. Несмотря на то что их заранее предупреждали и СВР и МОССАД о готовящемся нападении террористов, они все равно не уделили должного внимания охране конвоя. И вот результат: десятки солдат убиты и ранены, а три вполне годные к использованию крылатые ракеты в руках кровожадных маньяков.

— Слишком уж много пафоса, — зло произнес посол. Сейчас он был серьезно настроен на выяснение отношений со своим формальным подчиненным. — А что вы ответите на то, что в этой, не побоюсь этого слова, скандальной истории оказался замешан ваш человек?

— Ваш человек, — мгновенно парировал военный атташе. — Крутов прибыл в Белград по линии МИДа и официально находится в личном подчинении посла.

Это была сущая правда, которая почему-то вылетела из головы стареющего посла. Крутов Родион Андреевич прибыл в Югославию действительно по линии Министерства иностранных дел России по обоюдной договоренности с Госдепом США и официально подчинялся главе дипломатической миссии России. Это, конечно же, была фикция, но официально задокументированная и подтвержденная руководством Министерства иностранных дел. От этой мысли лицо посла покрылось бурыми пятнами, он поспешно потянулся к пузырьку с таблетками.

— А, собственно, чего вы разнервничались? — удивился военный атташе. — Да, случилось горе, произошло преступление. Да, похищены ракеты и пропал ваш сотрудник. Кстати, вместе с еще несколькими высокопоставленными иностранцами. Но уже организован поиск и одновременно начато следствие по факту случившегося. Я думаю, вскоре со всем этим разберутся, и могу вас с полной уверенностью заверить, что ваш человек абсолютно ни при чем.

В глазах посла загорелась слабая надежда, а военный атташе хотел еще что-то добавить, как вдруг зазвонил его мобильный телефон.

— Да, слушаю, — ответил атташе. — Здравствуйте, да, я, — его лицо расплылось в довольной улыбке. — Уже в порту? Очень хорошо. Что? — Лицо военного атташе исказила гримаса гнева. — Как отказывается грузить на борт? Хорошо, я сейчас с этим вопросом разберусь.

Отключив телефон, атташе развел руками.

— К сожалению, срочные дела, требующие моего вмешательства. Я буду у себя в кабинете, если потребуюсь, вызывайте без стеснения. — Это была настоящая оплеуха от младшего старшему.

С этими словами атташе направился к выходу. Едва за ним закрылась толстая звуконепроницаемая дверь, посол вслух проскрипел:

— Груз, в порту… отказываются брать на борт… срочные дела, требующие моего вмешательства. Тьфу, мать твою, можно подумать, это говорил не служащий государственного учреждения, а приказчик из торговой лавки. Неудивительно, что такие костюмы носит. Нет, с этим безобразием нужно кончать, и чем быстрее, тем лучше.

Посол замолчал, в уме прикидывая, какими влиятельными связями в МИДе и Совете Министров он обладает, чтобы избавиться раз и навсегда от своевольного подчиненного.

Тем временем атташе спустился на этаж ниже и вошел в свой кабинет, тут же заперев дверь на магнитную защелку. Подошел к сейфу и после недолгих манипуляций с замком достал оттуда сотовый телефон. Эта труба была зарегистрирована на одного из белградских пенсионеров и предназначалась для экстренной связи, как в данном случае. Разведчик набрал нужный номер.

— Капитан сухогруза «Георгий Жуков» Мухин на связи, — донесся из телефонного динамика властный прокуренный голос.

— Здравствуйте, — сдержанно поздоровался атташе, — с вами говорит Гойко Митич.

Имя знаменитого югославского киноактера, давно проживающего в Германии, являлось кодовой фразой, означавшей, что с капитаном сухогруза говорит человек, наделенный определенными полномочиями.