Храповицкого с его дамой сердца пригласили на рождественский бал. Меня, слава богу, оставили в покое (во избежание). С удовольствием сам себе покукую.

Рождество состоит из вечера, когда нужно восхищаться вертепом и его обитателями, и последующим днём. Александр Васильевич, вернувшись, рассказал о красочности и затейливости фейерверков, а заодно и о нравах двора. Такое впечатление, что слово «мораль» выбыло из лексикона за ненадобностью.

Впрочем меня сиё мало интересовало, главное чтобы новые вводные не подкинули.

— Семён Афанасьевич, теперь до конца января никому ни до чего дела не будет. Отдыхайте и вы, позабудьте на месяц о своих заботах.

Ну, как же, тут позабудешь. Во-первых, хочу нормально Новый год встретить. Во-вторых, нужно опробовать «китайский» порох, мою пулю и последнюю разновидность «кузьмичёвки». Так что придётся терпеть, сцепив зубы, пока другие будут отдыхать до посинения.

Ближе к концу января, прибывший Валериан Зубов порадовал всех взятием Измаила. Фактически это ставит точку в русско-турецкой войне и наступит черед дипломатов заняться многими согласованиями. Валериан предупредил, что весной приедет Потёмкин, а может быть и Суворов.

Вот я и хочу нашу модернизированную винтовку репрезентовать грандам военного дела. И не только её, но и ракетную установку для ведения контрбатарейной борьбы. Угол стрельбы очень высок, да и ракеты специфической формы, хоть и поджигательные. В любом редуте имеются мешки с порохом, которые прекрасно возгораются, оставляя орудия без зелья. По сути, это миномёт. Дальность в несколько сот шагов, можно из-за какой-нибудь сопки стрелять или из заранее подготовленной ямы.

Так что военных авторитетов будет ждать сюрприз, возможно и ненужный, ибо очень дорогой.

Биографическая справка номер три

Короткая справка (опубликована в январе 2023 года).

«…Одним из типичных „героев“ России стал некий Семён Афанасьевич Великий, родившийся в 1772 году. Точное происхождение неизвестно, но явный российский бастард. Учился в школе для детей прислуги. Затем закончил Морской кадетский корпус и недолго служил во флоте. В первом же морском сражении в 1790 году был, якобы, ранен и сославшись на потерю памяти сбежал в отставку.

Начал свою чёрную деятельность, выехав в личное поместье, где моментально ввёл полную барщину, в то время, как в Европе шли процессы демократизации сельского населения. Его крепостные работали за гроши и некий „продуктовый паёк“. Можно лишь представить, как они голодали. Недовольных целыми семьями продавал налево и направо. Соседскому помещику Клюеву, добродушному весельчаку и любимцу уезда, Симеон отрубил руку. Яна Полянского, возмутившегося беспределом, он просто разрубил наискось в порыве гнева.

В дальнейшем, он перебрался в Петербург, где сразу же проявил себя картёжником и прощелыгой. Тщательно разрабатывал схемы обмана доверчивых европейских купцов, продавая втридорога им их же кофе, якобы „выращенный на Руси“.

Да, это принесло ему наживу, но куда делась совесть? Так, например, именно его ракетное оружие сожгло десятки кораблей английского военного флота, прибывшего в Петербург всего лишь с дружественным визитом.

Дальше — больше! Богатое семейство Разумовских подпало под лицемерное обаяние мошенника и помогало ему во всём, даже не подозревая о чёрных замыслах будущего диктатора.

В начале 1792 года принят проект Симеона, поставивший Россию на грань катастрофы. Были созданы предпосылки для диктатуры, которая противна всему человечеству, как форма правления. В результате, для завоевания Польши, именно Симеона назначили „Правителем России“. Конечно, миролюбивые европейские страны попытались противостоять коварным и кровавым русским планам. Пруссия и Австрия взяли под своё крыло небольшие польские земли, но это не спасло большинство поляков и их независимость.

Кровавый диктатор попытался хоть немного обелить себя и продал часть захваченных земель за огромную сумму Англии и Франции, якобы в благих целях.

Правда его дни уже были сочтены и в марте 1794 года…»

/из источников Библиотеки Конгресса/.

Глава 13

Китайский порох действительно хорош, прогорает лучше, поэтому и дыма гораздо меньше, как и нагара в стволе. «Кузьмичёвка» бьёт дальше, кучность выше. Вот только китайцы нудят, что много не могут делать при всём желании.

Ничего страшного, моя пуля тоже добавила плюсов в баллистику. Конический носик, длина в пару калибров, а на заднем конце ямка. Пулелейка представляет собой эдакую прессформу — заливаешь свинец и придавливаешь его. Ясен пень, что дороже выходит, зато как удобно в пользовании. Всех фрицев перестреляем, пока они стройными рядами до нас маршировать будут.

— Одна проблема, Павел Петрович, героизма штыкового боя не будет, так как слишком мало врагов до наших солдат доберётся.

— Так, что же, щадить противников что ли, Симеон?

— Нет, конечно, но множество офицеров недовольно будет, коли многих наград и чинов недополучат. Зато солдат-ветеранов гораздо больше останется в живых, а значит армия не столь большая потребуется. Ну и расходов меньше на их подготовку и содержание в мирное время.

Беседуем с его высочеством в узком кругу, обсуждаем итоги стрельб и возможность проведения реформы армии с учётом принятия оборонительной доктрины. Целый Храповицкий ведёт записи, так как обычному секретарю довериться не можем.

— Хорошо, Симеон, твои идеи я в общем понял. Делать армию качественной, от оружия до личной подготовки, как ты говоришь. Понятно, что выйдет дороже, но с годами окупится. А что ты по Польше надумал? Александр Васильевич сказал, что идея уж очень необычная.

— Видимо последующих разделов не избежать, но можно сделать следующее. В будущем забрать Курляндию и некоторые литовские земли навсегда для себя. Можно ещё и польских добавить сколько удастся, но на время, о чём Пруссию и Австрию не предупреждать.

Я развернул две карты: на одной примерное общее количество оттяпаного, на другой то, что в итоге останется для России.

— Можно попытаться выменять вот это воеводство на Мемельланд, чтобы установить границу с пруссами полностью по реке в тех местах.

— А что потом с лишними воеводствами делать?

— Их можно будет продать Франции и Англии, те наверняка заплатят.

— Семён Афанасьевич, — сообразил Храповицкий, — так они же сделают тогда независимое польское государство из этой части!

— Вот именно и это будет очень выгодно России. Во-первых казне лишние деньги не помешают. Во-вторых, появится буферная страна-баламут, поддерживаемая французами и англичанами.

Оба недопёртыша смотрели на меня, как на чудилу новгородскую, не врубаясь.

— Не переживайте, сначала Новая Польша будет пытаться отвоевать свои земли у Пруссии, как у самого слабого из владельцев. И лишь потом, через годы, начнёт войну с Австрией за малопольские земли.

— Симеон, но потом же они и на нас могут напасть.

— Не смогут. Одно дело коренные земли