Вскоре Райан и Элен поняли, что старуха бранит Дивоту за то, что та тайком таскает еду с кухни. Она требовала от Дивоты ответа на свой вопрос куда это она сейчас направлялась? Дивота, по всей видимости, сказала ей, что шла к столу, чтобы поесть, поскольку ее объяснения вызвали визгливую тираду о том, что прислуга много себе позволяет, полагая, что может пользоваться мебелью хозяев по своему усмотрению, лежать в постели целыми днями, поедать все лучшее из запасов хозяина. Дивота дерзко ответила, что она любовница ее сына, а потому и ведет себя так...

Глаза Элен округлились от неожиданности.

Несомненно, это был великолепный предлог, чтобы объяснить свое пребывание в доме, а не в хижинах для рабов. «А может, это вовсе и не предлог? Неужели Дивота отдалась Фавье, чтобы обеспечить безопасность мою и Райана?» – с ужасом подумала Элен.

Дивоту отослали есть на кухню. Шум голосов утих. И только сводящий с ума аромат горячего кофе и ветчины, которые Дивота несла им на завтрак, долго еще висел в воздухе. Элен медленно опустилась на постель.

– Ты понимаешь, что мы сидим здесь взаперти, как та крыса, которую мы убили?

– Весь остров превратился в громадную мышеловку, я тебе уже говорил об этом.

– Что ты станешь делать, если нас обнаружат?

– Единственное, что я могу, сражаться и надеяться, что их там не очень много.

– А что, если мать Фавье обнаружит нас здесь?

– Если только она откроет люк, то ей, думаю, придется присоединиться к нам – вольно или невольно, – ответил Райан, сжав кулак.

– Может, и придется так поступить, – задумчиво проговорила Элен.

Дивота так и не пришла к ним до вечера. Не пришла и потом, когда закончился обед, а дом с наступлением темноты стал погружаться в тишину.

Элен все больше раздражалась, но не потому, что проголодалась – у них еще оставался кусок хлеба от последнего ужина, – а потому, что волновалась за женщину, которая приходилась ей теткой. «А что, если мать Фавье, заподозрив что-нибудь неладное, заперла Дивоту где-нибудь или вообще решила избавиться от беспокойной новой женщины своего сына? А может, Дивота сама по какой-то причине покинула дом, и ее опознали, и уже убили...» В голову лезли страшные предположения...

Райан, как и она, тоже нервничал. Он клялэту яму за то, что не мог встать во весь рост, за то, что не мог сказать, что же все-таки происходит за стенами этого дома, за то, что утратил контроль за ситуацией и не мог вести дело так, как считал нужным.

Элен полагала, что теперь он совсем не доверял хозяину этого дома, несмотря на то, что старался казаться спокойным, когда она его расспрашивала. Наступала ночь, когда судно Райана, привлеченное сигналами, должно было подойти к берегу. Если Фавье не пошевелится, если окажется трусом и побоится дать сигнал судну Райана, то им, возможно, придется пробыть взаперти еще дня три или даже больше. Об этом даже думать было страшно, особенно теперь, когда с каждым часом возрастала опасность, что их обнаружат.

Элен босиком ходила взад и вперед по одеялам их постели в маленьком пространстве между стеной и ногами Райана. Внутри нее нарастало жгучее желание поскорее покинуть это мрачное место, вдохнуть свежего воздуха, увидеть солнце и море, деревья и цветы, посидеть в настоящем кресле и выспаться на настоящей постели. К тому же, как и Райан, она хотела узнать, что творится над ними. Это желание становилось таким сильным, что ей начинало казаться, что она готова пойти на любой риск.

Райан потянулся и схватил ее за юбку, когда она в очередной раз проходила мимо него.

– Присядь, пожалуйста, а то я начинаю сходить с ума, – раздраженно сказал он.

Низкий потолок никак не позволял ему выпрямиться и свободно двигаться, как это делала она, чтобы хоть как-то снять напряжение.

Элен состроила гримаску раскаяния, которую он не смог бы даже разглядеть, и опустилась возле него на колени.

– Прости меня, – кротко прошептала она.

– Ты же понимаешь, что не можешь продолжать оставаться здесь, проводя день за днем, как перепуганный заяц в норе. Ты просто обязана поехать со мной в Новый Орлеан.

– Мы это обсудили и с этим покончили. У меня нет средств к существованию.

– А здесь что, лучше? Но у тебя все же есть выход. Можешь жить со мной.

– Понятно. Ты оцениваешь себя выше, чем толстого полковника.

– Я хочу заботиться о тебе. Со мной ты не только будешь в безопасности, но к тому же станешь жить в комфорте и роскоши.

– Какая заманчивая перспектива! Ты меня почти что соблазнил, но, видишь ли, я как-то привыкла к большей респектабельности. С твоих слов я поняла, что брак не входит в планы твоего любезного предложения, поскольку ты ни словом об этом не обмолвился.

– Пока что у меня нет желания жениться, – ответил Райан. – Я часто и надолго ухожу в море. Было бы не совсем справедливо жениться и тут же оставить свою жену на берегу.

– А справедливость по отношению к любовнице ничего не значит? – язвительно заметила Элен, хотя не больше него хотела вступления в брак.

– Просто у любовницы меньше оснований для жалоб, – ответил он, стараясь говорить тише. – Ты ничего не понимаешь...

– Отчего же, я прекрасно понимаю, чтоты чувствуешь себя вправе сделать мне подобное оскорбительное предложение в момент, когда я поддалась искушению льстивых слов и нуждалась в утешении. И еще я понимаю, что у тебя появилось чувство ответственности за меня. Но этого совершенно недостаточно для того, чтобы навсегда забрать меня себе, хотя и вполне достаточно, чтобы сомневаться, стоит ли расставаться со мною. Я даже могу допустить, если хочешь, что тебя влечет ко мне, в противном случае ты не предложил бы мне поселиться в своем доме. И не пытайся заставить меня поверить в то, что твой интерес ко мне основан лишь на заботе о моем благополучии.

– А веришь ли ты в то, – сказал он самым приятным тоном, на который был способен в этот момент, – что я на руках отнесу тебя на судно, если ты не пойдешь по своей воле?

– Конечно, верю, – ответила Элен. – От тебя можно ожидать всего.

Он долго и выразительно чертыхался вполголоса. И когда заговорил снова, то голос его звенел от напряжения.

– Думаю, все дело в проклятом ароматическом масле, которое оказалось таким соблазняющим... Но это не важно. Ты могла бы оставаться в моем доме до тех пор, пока не устроилась бы где-нибудь еще. Мне в общем-то не нужна любовница, которая будет жить со мной по принуждению. Благодарю покорно, но от тебя мне этого не надо.

– В самом деле? Как великодушно! Особенно в нынешних условиях, когда у меня нет никакой возможности «устроиться где-нибудь еще», – сердясь, откликнулась Элен.

– За эти три дня ты не прилагала никаких усилий... Тебе стоило сделать лишь несколько мазков своими духами, и твое счастье было обеспечено...

Складывалось впечатление, что Райан говорил как-то несерьезно, наугад выдергивая факты, чтобы как-то подкрепить свои доводы. «И тем не менее он был недалек от истины, – размышляла Элен. – Трудно было бы отрицать, что благоухание масла казалось изысканным. Только бы Дивота смогла приготовить такое же в Новом Орлеане, если там можно будет найти компоненты для него. Естественно, что от всех ритуальных заклинаний, как и от некоторых трав и масел, которые превращают эти духи в мощный и долго действующий афродизиак[9]можно и отказаться, важно только не утратить полноту букета».