Кэл поднялся.

– Кажется, вы получили передышку, мисс Трентон. – Его губы изогнулись в усмешке. – Но только до вечера.

Он быстро вышел из комнаты, и братья последовали за ним.

После завтрака Фиона и девочки стали лепить из воска свечи под зорким наблюдением тети Бесси, а Далси с Натаниэлем – сбивать масло. Старлайт уселась у окна и достала корзинку с шитьем. Эта казавшаяся бесконечной работа успокаивала девушку.

Тетя Бесси заметила, что Старлайт задумалась, и тихо спросила:

– Что с тобой, дитя мое? Ответа не последовало.

Далси была занята маслом и не заметила, как пожилая женщина наклонилась к Старлайт и положила ей руку на плечо. Девушка отпрянула и вскочила, уронив корзинку с шитьем. Катушки, пуговицы и иголки посыпались на пол. Старлайт открыла рот, но звук, последовавший за этим, мало напоминал человеческий голос. Он больше походил на вопль дикого зверя, мучающегося в агонии. Тетя Бесси отскочила, прижав дрожащие руки к груди.

Далси подбежала к подруге и крепко обняла ее. Крики девушки превратились в тихие всхлипы, а потом и вовсе затихли. Далси отпустила ее, и Старлайт, моргая, посмотрела на раскатившееся по полу содержимое корзинки.

– Что это? – в смятении произнесла она. – Что случилось?

– Тише, – шепнула Далси. – Ничего страшного.

– Но я ничего не помню…

– Это неважно, – заверила ее Далси. – Я сейчас все быстренько соберу. – И незаметно сказала Роберту, когда он присоединился к ней: – Мне кажется, надо заварить твоего особого чая.

– Да, мисс. – И Роберт поспешно вышел из комнаты.

Когда он вернулся с чашкой горячего чая, Старлайт уже спокойно сидела в кресле с корзинкой на коленях. И тете Бесси пришлось разгадывать еще одну часть этой странной головоломки.

Фиона и девочки до блеска вычистили кухню, и Роберт смог провести утро за ловлей рыбы. Дел по дому и вправду накопилось немало, но смена занятия всем понравилась. К тому же в доме было так прохладно после стольких недель, проведенных под палящим солнцем! Вернувшись с рыбалки, Роберт показал детям, как чистить рыбу и разделывать ее для жарки. Потом он принялся печь печенье, а Фиона опустила кувшин с готовым маслом охладиться в колодец.

На первый взгляд все было по-домашнему тихо и спокойно, но страх уже проник в этот уютный мирок.

– А эту комнату надо прибрать, тетя Бесси?

Далси, отскребавшая пол в коридоре на первом этаже, остановилась возле узорных двустворчатых дверей.

– Вряд ли это возможно, – сжав руки, ответила тетя Бесси.

– Сильно все обгорело?

– Да. – Глубоко вздохнув, тетя нажала на дверную ручку, распахнула дверь и нерешительно заглянула внутрь. – Здесь… здесь у нас был бальный зал. А теперь посмотреть страшно. – Тетя Бесси вздохнула, окинув взглядом почерневшее помещение. Ей не хотелось входить, но что-то заставило ее. – Полы – из итальянского мрамора, – сказала она, приподняв юбки и ступив на обгоревшую деревянную балку.

Далси последовала за ней, осторожно продвигаясь по обломкам и мусору. Несмотря на беспорядок, нетрудно было представить, как эта комната выглядела когда-то. Стены хоть и почернели, но остались невредимыми. Двери и окна украшали изящно изогнутые арки, когда-то отделанные изысканным орнаментом, а теперь обугленные и почерневшие. Потолок частично обвалился, и пол был усеян и штукатуркой, и осколками хрусталя от некогда прекрасной люстры.

– Вы не представляете, какие приемы здесь устраивали мои родители! Отец привез рояль из Парижа для мамы – она превосходно играла. Каждое Рождество она устраивала праздник и нанимала с полдюжины лодок, чтобы гости добрались сюда из Чарлстона. Ах, что это были за времена… – Она замолкла и подняла что-то с пола.

– Что это, тетя Бесси?

– Так, старая пуговица.

Но по ее голосу Далси догадалась, что эта вещь имеет для нее особенное значение.

– Она от вашего платья?

– Нет. От… от костюма моего брата. – Вдруг плечи тети Бесси поникли, она сгорбилась и стала выглядеть очень усталой. – Я поднимусь к себе, отдохну.

– Хорошо, мэм.

Осторожно пробираясь по обломкам, она вышла. Далси осмотрелась, пытаясь представить, каким был этот зал раньше. Ей кое-что пришло в голову, и она побежала разыскивать остальных.

Тетя Бесси не стала спускаться к обеду, и дети поели с Робертом на кухне, за большим исцарапанным столом. Потом Далси позвала всех в бальный зал.

Когда она предложила устроить тете Бесси сюрприз, Роберт покачал головой:

– Слишком много работы, мисс.

– Но ведь и нас немало.

Он оглянулся, и в его глазах появилась тоска. Возможно, он тоже представлял этот зал в его былом величии.

– Как пожелаете. Но я предупреждаю, что до вечера вы вряд ли управитесь.

Далси чуть не обняла его, но вместо этого просто сказала:

– Спасибо, Роберт. Мы сделаем все, что в наших силах. – Она обернулась к остальным: – А вы что думаете?

Натаниэль ответил первым:

– По-моему, пора начинать.

В следующие несколько часов они бессчетное количество раз выходили из дома, вынося обломки и мусор, а потом принялись отчищать пол, потолок и стены от сажи. Фиона и девочки постирали занавески, выгладили их и повесили.

Потом Фиона и Старлайт стали чинить обгоревшую обивку на стульях и диване. Далси и девочки старательно собирали в ведра хрустальные осколки, надеясь, что когда-нибудь прекрасную люстру можно будет восстановить.

К вечеру все довольно огляделись по сторонам – обстановка заметно улучшилась.

– Пойдемте к колодцу, – сказала Далси. – Пора вымыться и помочь Роберту накрыть на стол.

– Мы будем пить кофе в гостиной, – объявила тетя Бесси в конце ужина.

– Слушаюсь, мэм.

Никто не сказал ни слова о бальном зале. Было решено, что это станет для тети Бесси сюрпризом.

У Далси, несмотря на проведенный в трудах день, пропал аппетит. Минута, которой она так боялась, неумолимо приближалась, а она все еще не знала, что сказать Кэлу.

– Барк вас проводит, тетя Бесси, – сказал Кэл. – Мы с мисс Трентон придем через несколько минут. Нам надо поговорить.

Далси даже не подняла взгляда, когда говорил Кэл, – она неотрывно смотрела в свою тарелку.

Взяв под руку Барка, тетя Бесси вышла из комнаты, а за ней – и все остальные.

– Далси… – Клара обернулась, но Фиона решительно взяла девочку за локоть и увела, прежде чем та могла сказать еще хоть слово.

Роберт взял серебряный поднос с десертом и кофе и тоже вышел.