— Нифига себе! — Восхитился напарник, щурясь, как и я от яркого света, — это ж что такое тут может быть?

— Думаю, здесь какой-то склад длительного хранения, — озвучил я свои мысли, — странно, что его не обнаружили, у нынешних хозяев этой планеты технологии настолько хорошо развиты, что им под силу просканировать её насквозь. Если только те, кто создал этот туннель, не превышает по развитию на порядок.

Так мы и шли, вперёд и слегка под наклон, размышляя в слух. Я про себя пытался считать шаги, остановившись на десятитысячном.

— Все, привал, — сказал я, снимая с пояса ёмкость с жидкостью. Сделав пару глотков, дал попить Михаилу, — мы примерно пять кэмэ протопали, а конца и близко не видно.

Я поправил на поясе трофейный клинок, который носил вместо топора. Агрегат, с которого я срезал подзорную трубу, также снабдил меня метровым отрезком лёгкой, но прочной трубы, как раз подходящей на роль ножен. Даже ракетница теперь удобно располагалась подмышкой в родной кобуре, крепившейся на мне самодельными ремнями, нарезанными из чего-то гибкого, отдаленно похожего на резину.

Отдохнув пару минут, двинулись дальше по туннелю, всё так же под небольшим уклоном. Единственное изменение, которое я отметил, это постепенное повышение температуры воздуха. По ощущениям градусов семнадцать, почти идеально при моей экипировке.

Наконец начались изменения. Туннель стал постепенно расширяться, а через каждые сорок-пятьдесят метров стояли какие-то столбы из серого металла, высотой метра три и диаметром сантиметров тридцать. Они издавали лёгкий гул, словно были под напряжением, из-за чего касаться их совсем не хотелось. А потом Михаил увидел впереди дверь.

— Какая огромная! — Сказал напарник, когда мы подошли к ней поближе. И правда, метров пять в высоту и четыре в ширину, она полностью перегораживала путь, отражая своей глянцево-черной поверхностью свет от ламп. На высоте моего роста на ней располагался экран, размером с квадратный метр, который засветился при нашем приближении. Экран разделился на шестнадцать фрагментов, пятнадцать из которых были заняты фишками с нанесенными на них черточками. В голове сразу всплыла позабытая головоломка, называемая пятнашки, смысл которой был расставить числа по порядку от одного до пятнадцати, передвигая их по полю. Я пригляделся к черточкам на фишках и обнаружил, что они нанесены от одной до пятнадцати штук на каждой.

— Что это, дядь Федь, нужно код ввести что-ли? — Спросил напарник, не догадавшийся о предназначении изображённого на экране. Я подошёл ближе, и, прикоснувшись пальцем, сдвинул одну фишку на пустующее поле.

— Нет, Михаил, это защита от дурака, — улыбнулся я, продолжая уже целенаправленно передвигать цифры по полю, — головоломки когда-нибудь приходилось разгадывать?

Возился долго, ещё бы, последний раз в пятнашку играл ещё ребенком, лет двадцать пять назад, но все же справился. Как только получилось распределить фишки по порядку, пустое поле подсветилось зелёным и я не раздумывая, нажал на него. Головоломка на экране исчезла, а внутри двери что-то щелкнуло. Затем на экране появились надписи, с которыми разбирался чуть дольше. Но все же разобрал новую головоломку, так же состоящую из трёх символов, уже знакомых чёрточек, обозначающих числа и знаков больше-меньше. Разобравшись, быстро начертил знак больше в последней строчке. В двери вновь щелкнуло, а на экране высветился красный круг, сантиметров двадцать в диаметре. Я, не долго думая, прислонил к кругу ладонь. Под ней прошла волна света, затем я почувствовал укол в указательный палец. А потом нас с напарником просканировало какое-то излучение. Дверь вновь щёлкнула и медленно ушла в стену, открывая вход в большое помещение со стеллажами вдоль стен, заставленными всевозможными коробками, ящиками, емкостями и кофрами.

— Нихуя себе, да это же пещера Али-Бабы! — Присвистнул я, опасаясь проникнуть внутрь. Вдруг дверь за спиной закроется наглухо и останемся мы здесь на веки вечные, а Землю-матушку расхерачат к ебеням, потому что защитники погибли. Хотя вряд ли, раз впустили с предварительной проверкой, значит и выйти мы сможем по желанию. И все же очково как-то.

— Ну что, камрад, входим, как истинные мужчины, или идём обратно, несолоно хлебавши? — Спросил я у Михаила, стоящего с открытым от увиденного ртом.

— Дядь Федь, конечно заходим, здесь же столько всего интересного и полезного, а вы говорите, обратно идти, — справедливо возмутился парень, — тут по-любому оружие есть, а может и помыться получится.

Возможность помыться разом пересилила все страхи и опасения, и мы вошли внутрь. Дверь за нашими спинами тут же закрылась, но с внутренней стороны на ней так же располагался экран, на котором отображался красный круг. Я тут же прислонил к нему ладонь и вход вновь открылся, от чего я облегчённо выдохнул.

— Хех, живём, напарник! Пошли искать местный пункт управления, или иное какое место, где можно разжиться информацией, — и мы пошли, разглядывая содержимое стеллажей. В открытом виде ничего не лежало, все упаковано, что только разжигало любопытство, но я все же решил сначала найти место, откуда хозяева за этим всем приглядывали.

Найти оказалось не сложно, в конце помещения располагалась ещё одна дверь, а справа от нее нечто, похожее на наш модуль жизнеобеспечения, только прямоугольной формы. И на выходе из помещения, и на двери в модуль, на экранах красовался красный круг. Прикосновение ладонью, и мы с напарником оказались внутри комнаты, больше всего похожей на операторскую. Две стены представляли собой экраны, разделенные на несколько частей, каждая из которых транслирует разные картинки, а в центре располагалось большое мягкое кресло, с кучей кнопок и тумблеров на широких подлокотниках. Справа от входа стоял массивный, глухой шкаф, всё с тем же кругом на сенсорной панели, а слева какая-то мебель, сильно похожая на кухонный гарнитур. На стене без экранов располагался вход в следующую комнату, я предположил, что там спальня и как показало будущее, оказался прав. Но сейчас меня больше всего интересовало кресло управления, на одном из подлокотников которого располагался сенсорный экран. Я подошёл и положил на него ладонь, но не дождался никакой реакции. Лишь когда уселся на него и с удобством расположился, на экране засветился знакомый красный круг. Предчувствуя какие-то неприятности, я все же опустил на сенсор ладонь.

Секунда ожидания, затем мои руки, ноги и голову притянуло к креслу широкими ремнями, а затылок пронзила острая боль.

— А-ахр! — Из моего рта вырвался вопль, который был подавлен силой воли. Надо мной склонился Михаил с испуганым выражением лица.

— Дядь Федь, что происходит? Может мечом ремни срезать? — Парень явно собрался освободить меня из кресла, а я не в силах был произнести даже слово, скрипя зубами от пронзающей голову боли.

— Жди! — Еле смог выдавить сквозь сжатые зубы, а сознание уж уплывало в небытие, не выдерживая напряжения. Отключившись, я не потерял свое самоосознание, очутившись в странном пространстве, словно зажатый с двух сторон энергитическими, разбитыми на ячейки, стенами, уходящими как в стороны, так и в верх и низ, в бесконечность. Едва я привык к этому странному месту, как из правой стены выдвинулась энергитическая ячейка и устремилась ко мне. Мгновение боли, а затем в мое сознание стала вливаться информация. Время потеряло для меня свой ход, была лишь река новых знаний, словно под давлением вливаемых в мою несуществующую в этом измерении голову. Поток знаний иссяк, но выдвинулась следующая ячейка, вновь импульс боли и вновь информационная река заполняет мое я.