class="p1">Не умничаем ли мы, как «разумные человеки», не заблудились ли умом, задавая такие вопросы?

От кого у человека потребность в познании, решении тех или иных задач (проблем), кто их источник: тело или разум, нищий знаниями?

Кто может поставить задачу искусственному интеллекту, если не будет человека, познать то, чего нет как вопроса, проблемы?

Может ли что-то быть проблемой для искусственного интеллекта, разве у него будут потребности, как у живого организма, разума, души?

Почему никто не образует себя домом Божиим? Потому что никто не знает, что человеческий образ слова может быть домом для бесов и сынов Божиих, что Бог – Слово.

Но многие читали Библию и знают, что Бог – это Слово? Да, но вы же видите, каким изображают Бога. А это означает, что никто не верит, что Бог – живое Слово, не нуждающееся в биологическом (материальном) теле, сущее Само по Себе, что Его Образ и есть Божий мир (Царство Божие).

Исходя из этого, зачем неверующему, но «всё знающему» Бог (полнота Божия), то есть зачем ему вкушать познанием тайные смыслы Божиих слов?

Наш бог – наш плотский ум, и менять себя он не собирается!

Что же такое покаяние, если не перемена ума духом разумения?

Наши учителя имеют другой ум? Когда они его изменили? – когда учились еще в «духовных» семинариях, заучивая человеческие мнения – толкования?

Почему у них не духовное, а плотское мировоззрение и образ жизни, как у язычников? Почему они Бога наделяют телом из праха, душевное называют духовным и, как светские люди, практически всё: деяния, образы, смыслы – называют вещами?

Разве вещи не из вещества, разве этим словом не превращаем всё в прах? И это не свидетельство плотского ума, мировоззрения?

Разве священники учат прихожан не самовольному смиренномудрию, а постами называют не изнурение плотского тела?

Это и есть плод их «духовного» образования?

Что же такое духовное взросление (духовный возраст)? По размерам ли тела или многословию можно определить духовный возраст? Поэтому для них путь к Богу – это дороги, по которым ходят ногами в здания, называемые церковными.

И такое понимание ими духовности есть плод их добровольного блуда умом, права определять, что есть духовность, святость. Назначением святых они свидетельствуют о своей святости, поэтому будут стоять на своем мнении на смерть. Но разумеют ли они, что назначают святых не только нам, но и Богу, судят вместо Бога?

Это означает, что никто из них не верит в Бога, в вечную жизнь, поэтому никто не боится суда Божия.

***

Но мы знаем, что закон, если что говорит, говорит к состоящим под законом, так что заграждаются всякие уста, и весь мир становится виновен пред Богом, потому что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех.

Рот и уста – одно и то же? Нет, поэтому рот «завязать» невозможно, а уста заградить можно? Кто подзаконные: образы умов или тела биологические?

Какой мир становится виновен пред Богом? – мир греха, плод свободы.

Для чего дан закон? – чтобы познавать грех!

Закон ограничивает свободу как вседозволенность? – да.

***

Законом заграждают уста, которые проповедуют грех? Кто видел, чтобы кто-то из нас не мог раскрыть рот, чтобы не говорить ложь? Это означает, что уста – это вовсе не рот, не биение воздуха языком, а уста духов умов, их образов. Поэтому ни один дух, который от Бога (под законом, во Христе), не может говорить ложь, потому что заграждается даже греховное мышление, потому что грех познается духом закона, и никакая плоть (никой образ из плоти) не может оправдаться пред Богом.

***

Люди, называющие себя христианами и верующими в Бога, подзаконные или нет? Для них Бог – это закон Любви?

Если закон называем Божиим, разве он не благ?

Вывод: сначала явился грех, плод свободы выбора духами, не различающими добро и зло, себе жен (своих образов жизни – тел).

Помните, духи Божии сами выбирали себе жен из дочерей человеческих (злых и добрых, кому какая понравится), то есть образы жизни?

Если люди блудят верой, все ли дочери их веры праведны?

Могли ли духи Божии различать добро и зло, если закона не было, когда выбирали себе жен? Если жены – лицо духов и их образов, только принятие их духами своими телами (образами жизни) стало условием познания, кто они.

Духи без жен были безликими силами? – да.

***

Закон заграждает уста подзаконных, потому что он сила Божиих смыслов слов! Если закон еще жив, почему мы грешим словом и делом?

Мы душевые человеки, грешим потому, что наш ум – раб души, рабы плоти.

Если делами закона (Божия) не оправдается никакая плоть, какую плоть мы знаем? Мы знаем, что есть тела земные, небесные и самые небесные, соответственно, каждое из них из своей плоти. Земные тела из плоти тьмы (плотского знания) и праха, небесные тела из плоти небесного знания, а самые небесные тела из Плоти Света и Духа.

Это означает, что всякое сущее тело из плоти своего мира.

Невидимое тело из невидимой плоти, видимые тела из вещества.

Но еще есть плоть тленная и нетленная, вечная.

Еще есть колеблемая плоть и непоколебимая.

Дух Святой из вечной и непоколебимой Плоти.

***

Бог оправдывает наши грехи? – нет. Это означает, что Бог не принимает грешников в свои покои.

Но Он милостив? – да! Но это означает, что Он прощает прошлые грехи, грехи духовного детства, тем, кто обратился от их делания, – верующим в Него исполнением Его воли, верным Его воле.

***

Может ли меняться плоть? – нет, железо невозможно превратить в золото. Невозможно и Дух, как силу Божию, превратить в физическую силу. Но Дух может творить и создавать физические силы и материальные элементы.

Грубо говоря, если кислород не может стать водородом, из них можно создать воду, свет невозможно превратить в тьму, а тьму в свет. Плод их растворения друг в друге – мгла. Это означает, что они могут сосуществовать какое-то время как одна плоть. Но между ними не может быть мира, они смертельные враги друг другу, как добро и зло. То есть мир между ними не может быть вечным.

Колебание мира тьмы – условие освобождения из тьмы образов света, а колебание Царства Небесного – это условие освобождения Его от пятен тьмы, преображения белого света в сияние.

***

Почему мы оправдываем себя, но осуждаем ближних за то, что сами делаем? Мы любим себя, а ближних за их зло ненавидим?

Что