А что касается Галки… Игорь, как уже сказано, был замечательным художником, а настоящий талант рано или поздно найдет признание. Так что Игорь со временем стал известным и даже модным, его картины хорошо продавались, о нем много говорили и писали.

Самому Игорю известность не вскружила голову, а вот у Галки, как говорится, крыша поехала. Она полюбила модные тусовки, тратила огромные деньги на модные тряпки и дорогостоящие косметические процедуры и постаралась раздружиться со старыми друзьями, вообразив, что переросла их и что они тянут ее вниз, компрометируют самим своим существованием. А два года назад и вовсе поступила с Надеждой по-свински.

Ну да бог с ней.

А вот Игорь остался хорошим человеком и надежным другом и никогда не отказывал Надежде в профессиональной помощи и консультации.

Так что сейчас Надежда подумала, что стоит показать ему подозрительный портрет.

Она нашла в старой записной книжке телефонный номер Игоря и набрала его. Телефон был выключен, и Надежда поняла, что Игорь работает. А когда он работает, то выключает все телефоны, чтобы не мешал никто. Надежда решила позвонить позднее, но потом пришел муж, освободившись пораньше. Он был бледен и жаловался на головную боль и ломоту в суставах. Надежда не стала ехидно говорить, что все это следствие неумеренного принятия спиртных напитков и бессонной ночи, а всполошилась и бросилась его жалеть и лечить, выбросив из головы Лёлика и портрет.

Муж лег пораньше и вскочил утром бодрый и здоровый, а Надежда закрутилась по хозяйству и вспомнила про Игоря только во второй половине дня.

Сначала в трубке зазвучала музыка. Хрипловатый голос Булата Окуджавы пел: «Живописцы, окуните ваши кисти…»

Надежда заслушалась, но тут песня оборвалась и раздался хорошо знакомый голос Игоря:

— Надь, ты что, адрес забыла?

— Какой адрес? — машинально переспросила Надежда.

— Ну, адрес этого салона. Мы еще не начали, так что приходи, ничего интересного ты не пропустишь…

И тут Надежда вспомнила, что несколько дней назад Игорь прислал ей эсэмэску, в которой приглашал ее (с мужем, разумеется) на открытие своей новой выставки в известном художественном салоне на набережной Мойки, недалеко от Исаакиевского собора.

Надежда тогда подумала, что не пойдет на вернисаж, потому что Галка вряд ли будет ей рада, и благополучно забыла о приглашении.

Игорь, видимо, услышал смущение в ее голосе, правильно понял его причину и добавил:

— А Галки здесь сегодня не будет. Она в каком-то санатории неподалеку от Ярославля. Омолаживается. Боюсь, скоро мне ее придется в детский сад водить.

Надежда решила, что случай подвернулся очень удобный, чтобы без помехи поговорить с Игорем, и уточнила адрес салона.

Повесив трубку, она заметалась по квартире, думая, что бы надеть. Все-таки вернисаж, светское мероприятие. Но в конце концов успокоилась: на вернисаже будут в основном художники и близкая к ним публика, а в этих кругах одеваются очень просто. Муж, разумеется, никуда не пойдет, раз вчера пришел пораньше, сегодня обязательно задержится на работе.

Мероприятие уже началось, и, чтобы успеть хотя бы к середине, Надежда вызвала такси.

Салон был полон. В основном здесь присутствовали бородатые дядьки в растянутых свитерах со следами краски и их спутницы, увешанные бижутерией ручной работы, — настоящая богема. Но были здесь и лощеные господа в итальянских костюмах с гламурными дамами — коллекционеры живописи и светские персонажи, которые всегда тянутся к успеху, как мотыльки к свету.

По стенам были развешаны картины Игоря — веселые и жизнерадостные полотна, на которых из ярких цветных пятен складывались виды нашего города и портреты известных людей.

Когда Надежда вошла, пожилой мужчина с окладистой бородой, сильно окая, говорил, как давно и сильно он любит живопись Игоря и как рад открывать его новую выставку. Надежда вспомнила, что уже видела этого человека на предыдущей выставке Игоря, и там он тоже говорил примерно такую же речь. Фамилия у него еще какая-то…

— Ого, Бородатов пришел! — послышался голос сзади.

Надежда осторожно оглянулась. Сзади стояли двое — один худой, в свитере, который был велик ему размера на четыре, с седыми волосами, забранными в неопрятный хвост, а второй — в довольно приличном костюме, но с таким мрачным выражением лица, как будто ему немилосердно жали ботинки, причем оба сразу.

— Бородатов пришел — стало быть, выставка удалась! — повторил «хвост».

— У Игоря всегда все удается, — уныло сказал мрачный.

Надежда пробилась к виновнику торжества, тихонько поздравила его и стала ждать окончания официальной части.

Наконец речи закончились, в салоне появились официантки с подносами, уставленными бокалами и бутербродами, и началось неформальное общение, ради которого все в основном и ходят на подобные тусовки.

Надежда снова устремилась к Игорю — но теперь к нему было трудно пробиться. Его осаждали журналисты и искусствоведы, коллекционеры и собратья по искусству.

Наконец Надежда сумела протиснуться и встала рядом.

— Давно не виделись! — проговорил Игорь. — Как Саша?

— Да у нас все в порядке… но ты знаешь, я тебе хотела показать одну вещицу…

Игорь быстро взглянул на нее и увидел в глазах Надежды знакомый блеск. Он очень хорошо знал, что означает такой блеск в глазах его старинной приятельницы.

— Что, снова влезла в какое-то расследование? — спросил он вполголоса.

— От тебя ничего не скроешь… — вздохнула Надежда.

Тут к Игорю подлетела какая-то разбитная девица с диктофоном в руке.

— Можно буквально два слова для нашей газеты? Наши читатели хотели бы узнать…

— А вы знаете, что здесь сейчас находится сам… — и Игорь назвал фамилию знаменитого московского режиссера.

— Где? — взволнованно переспросила корреспондентка, сразу забыв, что ее читатели хотели узнать у Игоря.

— Вон он! — Игорь показал ей на рослого полного господина с брезгливым выражением лица, тут же, пока девица не опомнилась, втащил Надежду в какую-то маленькую комнатку, заставленную холстами на подрамниках, и захлопнул за собой дверь.

— Не любишь с журналистами общаться, — поддразнила Надежда, — не нужна тебе слава, что ли…

— Не люблю, — признался Игорь, — времени жалко. Ну, показывай, что там у тебя! Знаю ведь, что ты не успокоишься, пока не разберешься со своим делом!

Надежда смущенно опустила глаза, но тут же оживилась и достала из сумки злополучный портрет.

— Что ты можешь об этом сказать?

— А что ты хочешь от меня услышать? — Игорь поднес портрет к свету и внимательно разглядывал его с лицевой стороны, а потом перевернул, чтобы изучить с изнанки.