— Двухголовый великан пойдет? — с ходу предложил сын Зевса.

— М… м… м… не годится, уже было.

— Ну тогда скунс-убийца!

— Нет, тоже не подходит, тем более что скунсы в Греции не водятся, а обитают в далекой Эфиопии.

— Медведь-шатун…

— Банально…

— Огнедышащий змей…

— Э… нет, братец, это вообще не из нашего национального эпоса, это из сказаний народов, что проживают за краем земли.

— Тогда пусть это будет лева!

— Лева?

— Ну да, тот самый, что так навязчиво хотел с нами познакомиться.

— А что, это идея! — воспрянул духом Софоклюс. — И звучит очень даже неплохо — «немейский лев». Только я его сделаю гигантским и весьма кровожадным.

— Валяй, — благодушно разрешил сын Зевса.

— А ну-ка, придержи лошадок, я эпос набросаю…

Геракл послушно приструнил лошадей, и Софоклюс, пожевав конец деревянной палочки, изящно вывел:

Подвиги Геракла: подвиг первый — немейский лев.

— Заголовок ничего, — похвалил сын Зевса. — У меня бы вышли сплошные каракули.

Историк кивнул и чуть ниже почерком помельче начал:

Немейский лев, порожденный очередной пьяной связью Тифона с Ехидной, был просто невероятной величины. Проживал он в горах около славного города Немей, ежедневно опустошая многолюдные окрестности, которые очень скоро стали малолюдными. Жители Немей были, как назло, все упитанные и жизнерадостные, так что голодная смерть распоясавшемуся чудовищу в ближайшие десять лет явно не грозила.

Но тут, к несчастью для хищника, прознал о творящихся в Греции кровавых безобразиях некий Эврисфей, который и послал в Немею великого, могучего героя Аттики Геракла Олимпийского…

— Лихо чешешь! — подивился расторопности Софоклюса сын Зевса. — Значит, вот она какая, твоя история. Всё красиво и правдоподобно.

— И главное, — быстро добавил ученый, — никогда ни хрена не проверишь!

* * *

Прибыв в Тиринф, Геракл снова застал там верного посланца трусливого Эврисфея. Присев на камень у перекрестка, Копрей мирно дремал, по всей видимости, устав ждать, когда приедет сын Зевса.

— Эй, приятель, как там поживает наш общий знакомый? — прокричал Геракл, резко останавливая колесницу.

— Что-что? — испуганно переспросил Копрей, мгновенно проснувшись.

— Как там Эврисфей, спрашиваю? — Посланец сокрушенно покачал головой.

— Что, по-прежнему хандрит? — удивился Софоклюс.

— Беднягу опять свалил острый приступ диареи, — скорбным голосом ответил Копрей.

— Так-так, — усмехнулся сын Зевса, — не иначе приступ с ним случился после того, как он вспомнил о моей недавней угрозе. Вот он со страху и обделался!

— Да-да, я передал Эврисфею твои слова.

— Ладно, сатир с ним, с Эврисфеем, что там за второе задание, я хотел бы поскорее о нем узнать.

Копрей наклонился и нервно зашарил руками, раздвигая высокие стебли придорожной травы.

— Что случилось? — встрепенулся Софоклюс.

— Где-то здесь я оставил восковую дощечку с заданием, — пояснил посланец. — Куда же она запропастилась?

— А ну-ка, повернись! — гаркнул Геракл.

— Что, что?

— Повернись кругом, тупица!

Копрей обиженно поджал губы, но просьбу героя выполнил.

— Ну вот, я так и думал, — вздохнул сын Зевса.

Восковая дощечка намертво приклеилась к седалищу посланца, нелепо болтаясь на длинной одежде.

— Ой, по-моему, я на нее сел, — засуетился Копрей, стягивая через голову серую хламиду.

Подошел Софоклюс, поглядел на размытые остатки текста.

— Восстановлению не подлежит! — вынес неутешительный вердикт историк.

Геракл снова вздохнул:

— Давай, остолоп, по памяти… — Копрей наморщил лоб.

— Что-то там было по поводу лернейской гидры. Хоть убейте не знаю, что это такое. Но вот где это искать, помню хорошо. Езжайте в Арголиду. Там на берегу небольшого залива расположен город Лерна. Гидра живет в тамошних болотах, больше я, увы, ничего не могу вам сказать.

— Спасибо и на этом, — кивнул Софоклюс.

— А что мне передать Эврисфею? — Сын Зевса улыбнулся:

— Передай недоноску, что перед тем как его убить, я сперва вырву ему вредоносный язык!

— Хорошо, я передам твои слова!

Геракл довольно кивнул и, развернув колесницу, а глаз прикинул, сколько им с Софоклюсом придется ехать до Арголиды. Получалось всего ничего, с остановками в придорожных питейных заведениях где-то часа полтора.

* * *

Но по пути в Арголиду случилось непредвиденное.

Поначалу Геракл особого внимания на мчавшуюся сзади черную колесницу не обращал. Ну мало ли какой-то придурок вдруг возомнил, что он на ипподроме. Однако странный преследователь всё не отставал, постепенно нагоняя повозку сына Зевса.

— Что это еще за местный лихач тут нашелся? — с неудовольствием проворчал Геракл, и не подумав прибавить скорости.

Софоклюс, вывернув шею, посмотрел назад.

— К сожалению, из-за пыли ни сатира не видно.

— Танат побери эти дороги! — воскликнул великий герой, когда золотая колесница резко подскочила на выбоине.

— По-моему, он собирается идти на обгон, — с тревогой предупредил Софоклюс.

— Пусть обгоняет.

— Ты его пропустишь?

— А почему бы и нет? Нам лишняя задержка в дороге ни к чему, хотя по мордасам этому наглецу съездить, конечно же, следовало бы, чисто в профилактических целях.

Колесницы поравнялись.

Теперь ничто не мешало рассмотреть лихого возницу. Им оказался атлетически сложенный молодой человек с длинными черными волосами и короткой бородкой. Поверх легкой туники на нем были медные доспехи. Голову венчал остроконечный шлем, из ножен торчала рукоять меча. Непонятно.

— Хэй-хэй-хэй… — азартно выкрикнул незнакомец и, повернувшись к Гераклу, медленно вытянул в его сторону сжатую в кулак правую руку и так же медленно отогнул вверх средний палец.

Сын Зевса несколько раз моргнул, отказываясь верить своим глазам.

— Какого рожна?! — гневно вскричал Софоклюс, и это вывело Геракла из временного ступора.

— Никто, — яростно проревел герой, — никто не смеет безнаказанно оскорблять великого сына Зевса!

Прокричав это, Геракл передал вожжи Софоклюсу, а сам схватился за верный лук.

Глаза у незнакомца округлились. Хлестнув взмыленных коней, он легко вырвался вперед и скрылся в туче пыли за каким-то неприметным поворотом.