— Разрази меня Крон! — отчаянно выругался сын Зевса, опуская лук. — Кто это был?

Софоклюс в ответ пожал худыми плечами:

— Кем бы он ни был, теперь он долго не проживет.

— Это уж точно! — мрачно подтвердил Геракл. — теперь я его и из долины асфодела достану. Нет, ну каков наглец!

— М-да, — согласился историк, — нравы в Греции с каждым годом катастрофически падают.

Вдалеке показались высокие стены города Лерны.

— Геракл, сворачивай, — посоветовал Софоклюс, — ведь нам нужны болота, а не сам город,

— Нет, ты мне скажи, что приличному герою делать на вонючих болотах? — возмущенно поинтересовался сын Зевса, искусно поворачивая колесницу на проселочную дорогу.

— Ну, не знаю, — несколько растерялся историк. — Эврисфею, конечно, виднее. Да и какая тебе, в общем-то, разница, если вместе с тобой путешествует профессиональный хронист.

— Гм… — неопределенно хмыкнул великий герой.

— Хорошо, положим, тебе не нравятся болота. Согласен, мерзкое место и ничего хорошего от него ждать не приходится. Тогда чего бы ты сейчас хотел?

— Часок вздремнуть, — мечтательно произнес Геракл, — на солнышке полежать.

— Ну а как же подвиги?

— А подвиги сами собой как-нибудь сделаются.

— Ну-ну… — Софоклюс с большим неодобрением поглядел на великого спутника.

Через полчаса выехали к болотам.

— Дальше пойдем пешком! — объявил сын Зевса и, спустившись с колесницы, ловко поскакал по темно-зеленым кочкам.

— Эй, погоди! — прокричал историк, не поспевая за скачущим героем. — Мы ведь ничего не знаем об этом месте.

Геракл остановился.

— Болото как болото, не хуже и не лучше других грязных луж. Воняет здесь довольно обычно. Лягушки вон квакают, топкие места ряской затянуты, скукотища.

— Значит, где-то здесь и обитает очередное чудовище? — Софоклюс нервно поежился.

— Ну да, — усмехнулся сын Зевса. — Жуткое чудовище вроде немейского хомяка.

— Да кто его знает… — опасливо пробурчал историк, поправляя за плечами сумку с драгоценными восковыми дощечками.

Скотина Эврисфей знал, куда их посылать. Видно, решил, мерзавец этакий, в очередной раз помучить. Комары на лернейских болотах кусались нещадно. Дышать было решительно нечем, солнце припекало, зловонная жижа под ногами противно чавкала. Словом, сущий кошмар и никакого чудовища не надо.

— Геракл, а Геракл, — через некоторое время проговорил Софоклюс, — скажи мне, а отчего тебя комары не кусают?

Сын Зевса лучезарно улыбнулся.

— А я регулярно натираю свои бицепсы розовым маслом, дабы поприкольней смотрелись, в смысле, чтобы блестели словно от пота.

В общем, если кто и страдал во время этого болотного приключения, так это Софоклюс. А ведь он ничего плохого Эврисфею пока не сделал.

— Гляди, друг, — через некоторое время удивленно воскликнул сын Зевса, — вроде как чье-то жилище невдалеке виднеется!

И впрямь, на ровном черно-зеленом горизонте вырисовывалось нечто невысокое, светлое и вроде как с дверями.

— Заброшенный храм, — смело предположил историк.

— Кому? — недоуменно спросил Геракл. — Местным лягушкам?

Однако приземистое квадратное строение не выглядело заброшенным.

— В таком случае, если это не храм, — принялся на ходу рассуждать Софоклюс, — тогда, пожалуй, это логовище местного кровожадного чудовища. Этой… как ей… хидры!

— Гидры, — поправил оговорившегося историка Геракл и на всякий случай обнажил выкованный на Олимпе меч.

Приземистое строение казалось довольно странным, если не сказать дурацким. Во всяком случае, в самой Греции таких нелепых коробок никогда не строили. К слегка приоткрытой белой двери вели высокие каменные ступени. Над самой дверью имелась большая надпись, к счастью, на греческом.

Геракл прищурился, но смог разобрать лишь первое слово, дальше шла какая-то белиберда.

— Гидра, — вслух прочел сын Зевса, — что ж, выходит, мы уже на месте.

Софоклюс благоразумно спрятался за спину могучего героя.

* * *

— Вылезай, гадина! — оглушительно вскричал Геракл, потрясая мечом. — Выходи, уродливая скотина!

— А почему ты решил, что она уродина? — шепотом вопросил из-за спины героя Софоклюс.

— М… м… м… — промычал сын Зевса, — а нормальное существо будет жить в подобном месте?

Гидра не появлялась, тогда Геракл повторил угрозу, добавив пару «теплых» слов, и даже в сердцах топнул ногой. Но и это, к его удивлению, не помогло.

— Придется нам самим туда войти, — вздохнул великий герой.

— Ага, — разозлился историк, — войти и оказаться прямо в хитроумной ловушке. Откуда ты знаешь, может, этих безобидных на первый взгляд домиков везде тут понатыкано, а внутри обглоданные трупы любопытствующих вроде нас с тобой.

— Софоклюс, не дури, — гневно одернул спутника Геракл, — мне и так нелегко. Но любую опасную миссию нужно выполнять, коль назвался героем. Не забывай, за нами сейчас с трепетом наблюдает весь Олимп!

— А вот это весьма сомнительно, — возразил Софоклюс, поглядывая на затянутое дождевыми тучами небо. — Сейчас как хлынет, и мы окончательно здесь увязнем.

— Вперед! — скомандовал Геракл и, бухая огромными сандалиями, с грохотом вломился в приземистое строение.

Внутри оказалось довольно просторное аккуратное помещение, намного превышающее видимые размеры здания. Сын Зевса даже на всякий случай протер глаза. Затем вышел наружу, огляделся, снова вошел.

— Что там такое? — прокричал снизу обеспокоенный Софоклюс.

— Ничего, — деловито буркнул Геракл.

— Как так?

— А вот сам поднимись и посмотри.

Превозмогая природную робость (трусость!), историк осторожно взбежал по ступеням. Заглянул внутрь и тихонько присвистнул.

— Несоответствие общей перспективы внутреннему содержанию, — философски изрек ученый.

— Чего? — испугался за рассудок хрониста сын Зевса.

— Непонятка! — коротко пояснил Софоклюс.

— Да это и без тебя ясно.

Войдя, греки затворили за собой дверь и стали придирчиво осматривать огромное помещение. Первое, на что они обратили внимание, были далекое равномерное гудение и легкая вибрация. По стенам помещения были разбросаны непонятные штуковины. Многие из них светились разными цветами, некоторые едва заметно двигались, а кое-где и вовсе еле слышно стрекотали.

— Стало быть, хозяин отсутствует, — сразу сделал логический вывод Софоклюс.

— Кто отсутствует? — переспросил великий герой.