Штатов стали прикрывать красивыми словами вроде «продвижения демократии», «защиты прав личности», «применение силы во имя добра» и «блага человечества»?

В своей книге Киссинджер приводит слова третьего президента США Томаса Джефферсона:

«Невозможно не осознавать, что мы выступаем за всё человечество. <…> [Если бы удалось включить Канаду в конфедерацию] у нас была бы такая империя во имя свободы, каковую последняя никогда не видела со дня творения».

Теперь уже трудно разобраться, просило или нет человечество, чтобы кто-то за него выступал. Скорее всего, подобные просьбы обращались только к Богу, но вряд ли к правительству Соединённых Штатов. Точно так же арабские страны не просили, чтобы на их территории «продвигалась демократия», посаженная на танки и бронетранспортёры. И далеко не все бывшие республики СССР умоляли Джорджа Сороса и других американских доброхотов финансировать многочисленные фонды и другие некоммерческие организации, которые призваны обучать «туземцев» правилам поведения в соответствии с принципами американского варианта демократии.

Не будем придираться к слову «империя», тем более что создавать империю предполагалось вроде бы «во имя свободы». Но вот цитата, на этот раз из речи Уильяма Мак-Кинли:

«Американский флаг установили на чужой земле не ради территориальных приобретений, а ради блага человечества».

Эти слова были сказаны через два года после завершения войны с Испанией, в результате которой США аннексировали Пуэрто-Рико, Гавайи, Гуам и Филиппины. В оправдание Мак-Кинли, 25-го президента США, можно сказать, что такой высокий слог был выбран им для речи в рамках предвыборной кампании.

А вот ещё один аргумент в пользу благих намерений Соединённых Штатов – из тех, которыми насыщена книга Генри Киссинджера «Мировой порядок»:

«Важно не забывать, что ни одна ведущая держава не осуществляла свои стратегические инициативы, не испытывая столь глубокого стремления улучшить жизнь человечества».

Кстати, Лев Троцкий тоже мечтал облагодетельствовать население планеты.

Глава 6. Новая религия или операция прикрытия?

Религия ещё со времён язычества служила средством объединения людей. Вождь племени или жрецы использовали религию для сохранения своего господства. С возникновением христианства появилась возможность под знаком единой веры объединить целые народы. Однако противоречия между иерархами церкви, желание единолично властвовать привели к её расколу. Деление христианства на католицизм, православие, протестантизм и многочисленные секты внутри этих религиозных течений создало почву для кровавых межконфессиональных столкновений в средние века, что поставило под сомнение изначальное предназначение христианства как средства объединения людей. Аналогичные процессы протекали и внутри ислама, а вооружённые конфликты между мусульманами-суннитами и мусульманами-шиитами не утихают до сих пор.

В течение последних двух столетий предпринимались попытки объединить разные народы на новой основе, не зависящей от их религиозных убеждений. В XIX веке вдруг вспомнили о демократии, которая зародилась в Древней Греции. Реализация этой формы правления предоставляет каждому гражданину возможность выразить своё мнение по какому-либо важному вопросу, приняв участие в референдуме или в выборах органов власти муниципалитета, города, области или государства. Считается, что таким образом реализуется власть народа через его представителей в органах управления территорий, а вера людей в эффективность представительской демократии стала основой для объединения стран и континентов.

Рьяными сторонниками такого способа объединения людей и стран являются власти США. Термин «продвижение демократии» нередко встречается в официальных документах вашингтонской администрации, в выступлениях конгрессменов, в статьях и научных трудах американских политологов. Для реализации этой идеи созданы многочисленные фонды – как на территории США, так и за пределами страны. Примером может служить основанный в 1983 году Конгрессом США «Национальный фонд в поддержку демократии» (National Endowment for Democracy), перед которым была поставлена цель «содействия становлению и развитию демократии и свободы во всём мире». Фонд финансировал Хельсинкскую группу Людмилы Алексеевой и движение «За права человека» Льва Пономарёва в России, оппозиционные движения «Солидарность» в Польше, «Хартия 77» в Чехословакии и «Отпор» в Сербии. В состав совета директоров этого фонда входил Збигнев Бжезинский.

Однако всё не просто в деле объединения народов на основе демократии, поскольку ситуация даже в европейских странах вызывает опасение – вдруг избиратели проголосуют не так, как следовало бы им голосовать, а в результате будет поставлен под сомнение приоритет «американской демократии», что чревато самыми скверными последствиями. Вот мнение популярного американского политолога Фарида Закарии, которое изложено в его книге «Постамериканский мир» (The Post-American World), опубликованной в 2012 году:

«В отличие от демократии, основанной на принципе выборности органов власти и в случае многих развивающихся стран приводящей к возникновению нелиберальных режимов, лежащий в фундаменте западного общества конституционный либерализм основан на принципах верховенства закона и защиты прав и свобод человека от посягательств властей».

Тут возникает множество вопросов. Кто будет защищать права и свободы? Кто будет принимать законы и следить за их безусловным выполнением? Можно ли доверить это важное дело безнравственным людям, если они пришли к власти в результате «свободных, честных» выборов? Автор цитируемой книги, указывая на достоинства демократии, которая якобы дала народу право контролировать власть, сетует по поводу того, что в рамках этой демократии народу предоставлено ещё и право самостоятельно решать, что хорошо, а что следует отвергнуть. Неужто Закария боится свободного волеизъявления людей? Возможно, он считает их неспособными к осуществлению осознанного выбора?

На самом деле всё гораздо проще. Там, где народ сделал выбор, который устраивает Закарию – там всё замечательно, там «либеральная» демократия. Если же выбор оказался не по нраву политологу, он тут же навешивает ярлык демократии «нелиберальной».

И всё же хотелось бы понять, готов ли народ к принятию ответственных решений, если ему придётся голосовать на референдуме? Можно ли народу доверять? Тут вроде бы возникает непреодолимое противоречие, сводящее на нет коренной смысл народовластия. К счастью, эта коллизия разрешается довольно просто. На нынешнем этапе совершенствования человеческой породы реально могут существовать лишь некоторые элементы демократии – прежде всего, на муниципальном уровне, когда люди совместно решают проблемы управления небольшой территорией. Там многие друг друга знают, есть возможность вникнуть в существо возникающих проблем, поскольку для этого, как правило, не требуется глубоких знаний, и нет препятствий для регулярных обсуждений с участием всех заинтересованных лиц.

Иная ситуация складывается, когда речь идёт о государстве. Даже если время от времени проводить референдумы по насущным проблемам, нет никакой гарантии, что большинство людей примет решение, основанное на самостоятельном анализе, а не будет следовать сиюминутным эмоциям либо подсказке велеречивых политологов. Увы, в масштабах государства действующая власть либо внешние силы имеют возможность манипулировать мнением народа, что в корне противоречит принципам реальной демократии.

Закария ратует за «либеральную» демократию, отвергая демократию «нелиберальную». Но как понимать этот термин? Как несвободное волеизъявление? Но