Рафаэль замолчал: Макс прав.

Каринин брат вздохнул, терпеливо уточнил:

– Ладно, с чего ты решил, что она пропала? Ты же это не для красного словца мне сказал, чтобы быстрее на ноги поднять?

– Нет, конечно. Она ушла, сотовый все это время выключен, на связь не выходила ни со мной, ни с матерью. С тобой, выходит, тоже.

– Чего в полицию не заявили? – Рафаэль слышал, как голос Макса из расслабленного превратился в профессиональный. Почувствовал себя словно на допросе.

– Ну а кто я ей? Я Светлану звонил, приезжал. Она только отмахивалась – не верила. Вроде как Карина ей намекала, чтобы не волновалась.

– А откуда у ее матери информация, что Каринка у подруги отсиживается? Может, все-таки звонила?

– Да она сама предположила с потолка. Когда я приезжал и просил дать знать, если Карина появится. От меня Светлана и узнала, что Карина ушла…

Макс озадаченно протянул:

– Нормально дела. Ты думаешь, местную полицию поднимать пора?

Рафаэль покачал головой:

– Нет…Не надо. А впрочем не знаю, я поэтому тебе и звоню, что хочу посоветоваться с тобой как со специалистом, так сказать. Я нашел ее. Случайно.

– Говори.

– За городом, ездил по работе на съемки и увидел ее. Она странно одета, выглядит еще более странно…

– Странно – это не информативно, Раф. В чем странность?

– Ну, как бабка… Ты можешь представить прежнюю Карину в длинной юбке, в хлопчатобумажных колготках, дешевом пуховике, в платочке… Но даже не это странно. Она, словно зомбированная. Все про грех, да про искупление какое-то… Я ее увидел, когда она перебирала головешки.

– Чего перебирала? – Макс решил, что ему послышалось.

– Ну, там пожарище, часовня сгорела… Говорят, она там постоянно горит, место дикое, много суеверий… И вроде как эта часовенка строилась на деньги местной старообрядческой общины, женской… И вот Карина перебирала эти головешки – те, что поцелее, откладывала в одну сторону, что совсем прогорели – в кучку с мусором, в мешки.

– Зачем в мешки?

– Да кто его знает?!

– Ну ты не ори… Ты ж спросил у нее? Или ты очкану́л и не подошел?

Рафаэль покраснел:

– С чего ты решил, что я очканул?

– Не решил, только предполагаю. Значит, спросил, так и запишем, – Раф в самом деле услышал, как что-то зашелестело из динамика, догадался: Макс записывает. – И что она сказала-то?

– Я окликнул ее. Она вроде бы сперва обрадовалась, а потом как-то стушевалась. Я к ней. А она говорит: «Я не Карина, вы обознались. Меня Агатой зовут». Но я-то точно вижу – узнала она меня, Каринка это!

– Точно?

– Факт. Я, прежде чем ее окликнуть фотографировал локацию. И она в кадр попала. Я увеличил снимок, там ее лицо видно. Точно она.

Макс почесал небритую щеку.

– Так, понял, а что ты там про зомбированность говорил?

– Да она даже говорила странно, все про грех, про то, что увидят и что нельзя ей. Я ее к машине потянул, говорю, поехали домой, я тебя тут не оставлю. А она так странно посмотрела, как пощечину дала. Я никуда с тобой не пойду, сказала. И забудь, говорит, что видел меня. Скажи, чтобы не искал никто, мол, сама вернусь, когда смогу.

– Хм… То есть, что она Карина, она все-таки призналась, так получается?

– Ну, получается так. Только мне от этого ни холодно, ни жарко, ехать домой она отказалась. И я понимаю, что с ней что-то не так. Вот хочешь мне не верить, можешь думать, что я псих и маразматик, но я сердцем чувствую, что с ней что-то не так. Может, пробьешь, что это за община там? Чем дышит?.. Я поэтому тебе и звоню, в общем-то.

– Как называется, знаешь, община эта?

– Нет. Но там, где я встретил Каринку, местечко называют Макошина пустошь…

– Пустошь?

– Да, не селится там никто… От того и пустошь. Вот только эта община и обитает. У них что-то вроде скита… Это монастырь вроде, у старообрядцев.

Макс вздохнул:

– Понял. Подключаюсь. Будь на связи… И это, Раф… Спасибо, что позвонил.

Он хотел нажать отбой, уже вчитываясь в свои каракули и поправляя наспех записанные данные, Рафаэль отвлек его:

– Макс, мне что делать-то?

Капитан Александров оторвал взгляд от блокнота:

– Пока ничего. Буду держать тебя в курсе.

После разговора с Рафаэлем в голове осталось недоумение, на душе – будто паутиной все опутано. Странный разговор. Странная картина. Отбросив – в который раз – мысль, что речь о родне, Макс постарался разложить информацию по полочкам: эмоциональное сообщение от Рафа, скупые сведения от матери, личные воспоминания, обрывки фраз – сейчас в ход шло всё…

Залив кипятком растворимый кофе три в одном, сел за стол – восстановить в памяти, что говорила мама о тете Свете и двоюродной сестре. Она позвонила поздно вечером, он стоял в пробке, а на переднем сиденье лежали цветы для Аделии, у них был маленький юбилей – три месяца, как они стали жить вместе.

Мама рассказывала про отца, про встречу с бывшими коллегами, звала в гости на выходные.

– Не, в эти выходные я на дежурстве, не получится, – Макс посмотрел в зеркало заднего вида, мысленно отругал водителя ехавшей за ним BMW, который не выключил «дальний» свет и тот теперь бил по глазам, пробивая на слезу.

Мать вздохнула:

– Ясно… Ты ж про день рождения отца не забудь.

– Помню, конечно помню, 13 мая, – он поморщился: водитель сзади свет не выключал, приоткрыв окно, выбрасывал из салона сигаретный дым. – Еще тьма времени.

Макс решительно дернул ручку на себя и, покосившись на застывший поток автомобилей, вышел из машины.

Он вспомнил сейчас: именно в этот момент, когда он, оставив свою водительскую дверь открытой, торопливо направился к BMW, мама и начала рассказывать про сестру.

– Света вроде собиралась приехать, я думала с Кариной приедет, но у той личная драма, с Рафаэлем своим разбежались, куда-то умчала…

– Кто умчал? – Не понял.

– Да Каринка! Сфинтила куда-то к подругам, как я поняла. Светка переживает, обзвонила всех, кого знает, дочери с ними нет. Но ты же знаешь, Карина не сильно рассказывала, с кем она там гуляет.

– Не хочет ни с кем говорить?

– Похоже на то… Светлана думает, у кого-то из институтских знакомых живет, она их там не знает, прозвонить не может… Короче, не знаю, приедет или нет в этой суете. А вы с Адой приезжайте, не забудь…

– Хорошо, мам, не забуду, – подойдя к BMW, он отодвинул сотовый от уха, прикрыл динамик ладонью. Наклонился к водителю и постучал в окно.