— Он не любит нас, коммунистов.

Это было всё, что можно было сказать, так чтоб в открытую не выдать постоянно вертевшуюся на языке привычную формулировку «идеологический враг».

Сталин опять усмехнулся. Он прекрасно всё понимал и видел. Новинками из будущего для прослушивания разговоров пользовались не только люди Берии. Особенно это не афишируя, часть специального оборудования была передана в руки личных порученцев Сталина, которые отчитывались только перед ним, и благодаря этому многие подробности деятельности того же наркома внутренних дел и многих других представителей высшего руководства страны не оставалась без присмотра. Поэтому сейчас своего собеседника глава страны читал как раскрытую книгу, прекрасно понимая его мотивы. Как раз совсем недавно Сталин прослушал весьма интересный разговор Берии с одним из своих замов, где тот требовал более жесткого контроля над Судоплатовым и традиционного сбора компрометирующих фактов, так сказать на перспективу. На фоне весьма и весьма удачного покушения на Странника и Судоплатова всё это выглядело достаточно подозрительно, но в этом отношении, кроме халатности, к Берии не было никаких претензий. Обеспечением безопасности всех передвижений Оргулова занималось управление Судоплатова, поэтому и тут Лаврентий был вроде как в стороне.

Сталин пристально наблюдал за Берией, прекрасно всё осознавая, но именно сейчас от Оргулова, которому, несмотря на все нестыковки последнего времени, он верил. Причем верил, несмотря на многочисленные сигналы и из будущего, от новых лиц, пытающихся заскочить на подножку несущегося поезда, да и здесь среди посвященных было немало недоброжелателей. Всем казалось, что нужно чуть-чуть поднажать, захватить, взять под контроль — и всё, можно вершить великие дела, попутно разграбляя умирающий мир будущего. Вот только Сталин этого не хотел, даже боялся, и делал всё, чтобы не допустить подобного сценария, эпизодически остужая горячие, головы и даже пару раз со смертельным исходом.

В данный момент всё висело на волоске, и только от прочности дружеских отношений с пришельцами во многом зависела судьба советского государства. Если только появится информация, что у Сталина возникли разногласия с руководителем проекта путешествий во времени Оргуловым, то немцы сразу изменят свою позицию и побегут на поклон к англосаксам или даже еще раз попробуют выиграть войну.

А эти англосаксы, союзнички, чтоб им пусто было, тоже активно договариваются, чем и как будут громить и потом делить Советский Союз. Естественно, капиталисты не привыкли воевать своими руками и активно ищут подходящее пушечное мясо, а сами до дрожи в коленках боятся всё набирающей мощь советской державы, которую поддерживают пришельцы из будущего.

Сталин прекрасно знал, сколько ему отмерено лет жизни, и сердце постоянно саднило от одной мысли, что его дело было уничтожено, а имя оболгано и забыто. Страна, которая собиралась по крупинкам, потом и кровью, в итоге досталась в руки дельцам с партбилетами и была фактически продана заокеанским банкирам. Этого он допустить не мог и не хотел — как коммунист, как глава величайшей державы на планете. Именно этот посыл, эту тоску по загубленной Родине, по потерянным достижениям и возможностям многих миллионов советских людей Сталин услышал в Оргулове. О человеке лучше всего говорят его дела, а не слова и обещания. Тут как раз Странник не раз подтверждал свою позицию.

Поэтому Сталин негласно дал распоряжение насчет этого капитана, потом майора долго и тщательно проверяли, собирали любые крупинки информации и анализировали. Особый интерес вызывало окружение Странника, и это тоже говорило в его пользу — честный и грамотный командир и такой же надежный союзник. Сделав ставку, при этом прекрасно осознавал, что, несмотря на весь свой патриотизм, Оргулов всё равно отравлен антисоветской пропагандой будущего. Сталин сильно рисковал, хотя интуиция и факты подсказывали, что это правильный выбор. По личному делу Странника становилось понятно, что в душе это всё равно удачливый и талантливый авантюрист. Именно такие делали революцию и беззаветно дрались с беляками, сидели в тюрьмах и потом восстанавливали страну. Не те, кто примазался и набивал свои карманы, считая, что революция всё спишет. И именно таких потом в первую очередь коснулись чистки… Да, с чистками перегнули и, чтобы не потерять время, уже несколько месяцев, как и в другой истории, активно работает комиссия по реабилитации, в которой задействованы несколько профессиональных психологов из будущего. Ошибок допущено много, и их последствия известны, но не всем нравится такая деятельность товарища Сталина, поэтому когда в недрах НКВД было создано новое специальное финансово-экономическое управление во главе с Павлом Судоплатовым, Иосиф Виссарионович, осторожно подбирая людей, создал свою маленькую спецслужбу, в которую входили и технические специалисты из будущего, и специально подобранные и проверенные люди, в основном командиры из внешней и фронтовой разведки, обязательно имеющие боевой опыт.

Они ему были нужны для того, чтобы выполнить План. Да именно План — с большой буквы. И судя по многим возникающим в последнее время неприятностям внутри страны, и особенно снаружи, ему начали активно противодействовать весьма серьезные силы. Вот и Лаврентий, завидующий и пугающийся мнимого могущества Оргулова, уже потихоньку строит козни, чтобы хоть как-то получить частичку безграничной власти. И в переговоры с некоторыми персонажами из будущего осторожно вступил, наивно думая, что он один им интересен. Поэтому Сталин с улыбкой смотрел на наркома внутренних дел, а мозг, как мощная вычислительная машина из будущего, просчитывал варианты развития ситуации.

— А за что ему любить коммунистов, Лаврентий? В их времени именно коммунисты развалили страну и продали ее по частям Западу.

— Он хочет предотвратить революцию в другом мире. И вы оправдываете его контрреволюционные взгляды?

Сталин опустил голову, собираясь с мыслями.

— Лаврентий, ты так и не понял главного: они другие, и в большинстве своем отравлены заразой капитализма.

— Тем более надо за ним присматривать.

Сталин невесело усмехнулся. Берия его всё больше и больше разочаровывал. Надо его ставить на место.

— Я знаю, что ты ведешь переговоры не только со Странником, но и с некоторыми другими фигурами.

Берия замер и начал бледнеть. Деловые и, главное, политические контакты с пришельцами из будущего были прерогативой Судоплатова, и тут получается, Лаврентий Павлович пошел на серьезное нарушение, которое ему может стоить головы.

— Я…

— Не оправдывайся, не хочу слушать твою ложь.

Наблюдая за посеревшим от страха наркомом, Сталин, сохраняя на лице маску доброжелательности, снова набил трубку и долго ее раскуривал, пуская густые клубы ароматного табачного дыма.

— Ты, Лаврентий, до сих пор не можешь понять одной простой вещи…

Начав такую многообещающую фразу, Сталин снова затянулся, весьма профессионально поддерживая состояние страха и обреченности у своего собеседника.

— Люди из будущего в большинстве своем торгаши, и привыкли всё продавать. Нам очень повезло, что руководителем проекта путешествий во времени стал Оргулов. Да, он не любит коммунистов, но он не испытывает ненависти, и для него главное — это судьба его Родины. Поэтому он не хочет торговаться и иметь какие-либо дела с кем-то иным кроме нас. А вспомни непонятную историю контактов других путешественников во времени с нацистами? Пока ничего не доказано, но явно там что-то нечисто, и сам факт переговоров можно считать подтвержденным. Теперь понимаешь, насколько ценен Оргулов с точки зрения лояльности, и это не учитывая того, что только он продвинулся дальше всех в усовершенствовании технологии путешествия во времени. И его слова относительно захвата космоса, я считаю, не пустое бахвальство. А ты всё ищешь врагов…